Читать «Жадина» онлайн - страница 30

И нам даже некого позвать на помощь. Но Офелла все равно зовет:

— Помогите!

— Ты правда думаешь? — спрашивает Ниса. — Что это поможет?

Я прохожу мимо нее, открываю окно. Звезды так близко, что стоит протянуть руку и можно будет коснуться их. Глупость, говорит одна, глупость.

По пустынной и сумеречной улице несется пыль. Я вижу нечто большое, словно асфальт передо мной течет, как река.

— Оно внизу, — говорю я. Так огромное, я не вижу, где его конец, вся улица занята им. В прошлый раз это существо казалось много меньше.

Я дергаю Юстиниана за рукав, показываю на существо.

— Видишь? — говорю я. Глаза у Юстиниана делаются большими, но цвет их не виден — все черное и белое. Я снова ощущаю, как холодно. Все здесь изменчиво до полной неповторимости.

— Офелла, дорогая, глянь-ка сюда, — говорит Юстиниан голосом очень спокойным, уступает место Офелле, и она издает визг, который в самое мое ухо проникает, что-то сжимает в черепе, что-то разбивает. Я зажимаю уши, Офелла говорит:

— Что нам делать?!

— Не паниковать, — говорит Ниса. — Оно сюда не доберется.

Она не говорит, что мы будем надеяться. Но на самом деле нам остается только надеяться. Оно ползет внизу, волна огромной реки.

Загораются еще звезды, снова и снова, и я чувствую себя так же, как когда смотрел на горящее и затухающее окно в доме. Словно мне хотят что-то сказать. Звезды в сумеречном, не вполне темном небе кажутся такими странными.

Мой бог говорит со мной. Я смотрю на непривычно яркие звезды, но не понимаю ничего. И все же мой бог не оставляет меня здесь, от этого становится легче.

— У меня такое чувство, что бог со мной говорит.

— У меня такое чувство, — говорит Офелла. — Что я сейчас сойду с ума.

Потом она замолкает, смотрит, как змеится по потолку трещина. Движение ее сродни чему-то живому, она сворачивает в сторону, отступает назад, продвигается вперед. Здесь нет границы между живым и неживым.

А потом Офелла говорит:

— Еще здесь у меня ощущение, что боги ближе, чем когда бы то ни было.

Я прислушиваюсь к себе, и это оказывается правдой. Прежде я никогда-никогда не чувствовал подобного. Даже, когда мы говорили с моим богом, у меня не было ощущения близости. Ощущение присутствия, но не близости. Словно мы встречаемся в его мире, но в прихожей или даже на лестничной клетке.

Сейчас ощущение близости, не присутствия, а соприсутствия, меня оглушает. Юстиниан говорит:

— Да. Довольно странное ощущение, правда?

Ниса смеется, и ее смех разносится эхом, а потом множится, словно ударяясь о стены, он распадается на новые и новые звуки, кристаллы смеха. Смех ее, как разбитая в этом месте тарелка.

— Знаете, — говорит Ниса. — Я совершенно уверена, что это не часть дара, которую от меня скрывали. Так вообще не должно быть. Нас не должно быть здесь. Это все так неправильно.

— Я не уверен, что не умру в следующие пять минут, — говорит Юстиниан. — Впрочем, это был бы композиционно провальный конец.

Офелла толкает его в плечо, и он обнимает ее. Мы снова попадаем в это странное состояние, когда сделать, в принципе, ничего нельзя, а терпеть невыносимо.