Читать «Жадина» онлайн - страница 147

А это значит, что пора возвращаться домой.

Странно идти по пустой улице, странно думать, что минуту назад она была разрушена до основания. Странно, безумно странно, понимать, какая это хрупкая штука — мир, и как много в нем тех, кто просто хотел тепла.

Мы идем в полном молчании. Не потому, что нам грустно или мы проиграли, а потому что каждому есть над чем подумать. Но мне нравится, что мы думаем надо всем вместе, не разлучаясь.

Широкая, нетронутая улица с оградками, пристройками, гаражами, все это целое и настоящее, но я видел, как оно уходит под землю.

— Деконструкция нашего сюжета удалась бы, — задумчиво говорит Юстиниан. — Если бы прямо сейчас Офелла разбила флакон.

В этот момент Офелла, может быть от волнения, спотыкается, но Юстиниан ее ловит. Она говорит:

— Ты придурок.

Затем говорит:

— Спасибо.

И мы снова надолго замолкаем. Через некоторое время Нисе удается сказать:

— Мы слышали, как ты говорил с богом.

— Да, — отвечаю я. — Мой бог это я.

— Это было странно.

— Ага, — говорю я.

И думаю, что больше всего на свете мне сейчас хочется спать. Все мы очень вымотались. На сколько хватит нашего лекарства? Мы спасли мир? Нет, конечно, нет, но мы дали ему время, а это тоже много.

Никто из нас не чувствует себя героем, нам странно думать о том, что мы сделали что-то для всего мира, потому что мы делали все для Нисы. Она наш друг, и некоторое время она будет в порядке. Возможно, даже очень долгое время. А это, в конце концов, здорово.

Я улыбаюсь, и хотя мое сердце рвется от жалости к существам на другой стороне мира, я верю, что однажды всем нам станет уютнее в этой большой, разделенной надвое Вселенной. После того, как я едва не потерял папу, когда я думал, что мой бог меня обманул, мне казалось, что энтропия только растет. Но теперь я думаю о другом. Всякое живое существо умеет противостоять энтропии, так говорила учительница, живые системы сопротивляются хаосу и распаду. Мы противостоим. И это очень даже замечательно.

Я думаю, что у меня есть планы на будущее — я буду бороться с энтропией. Еще не знаю, каким образом, но обязательно буду.

— Я люблю вас, — говорю я.

— И я, — говорит Офелла.

— Да, безусловно, — говорит Юстиниан. А Ниса молчит, а потом останавливается, остается позади и через некоторое время кидается к нам со своей странной, нечеловеческой быстротой. Она нас обнимает, а потом говорит:

— Так уж и быть. Только давайте без сентиментальностей, ладно? Я не хочу туда возвращаться. Не будем откладывать дело в долгий ящик, коли меня сразу же, как придем, Офелла.

— Что?! Я?!

— Ты же медсестра и хочешь стать врачом.

— Но это огромная ответственность.

— В отличии от того парня с гайморитом, она не подаст на тебя в суд, — говорит Юстиниан.

— В отличии от того парня с гайморитом, от нее зависит судьба мира! И откуда ты вообще знаешь про историю с тем парнем?

— Я слежу за тобой.

— Что за история? — спрашивает Ниса.

— Кое-кто не умеет прокалывать пазухи. История довольно отвратительная, но тебе может понравиться.

Офелла толкает Юстиниана так сильно, что он едва не падает на асфальт.