Читать «Жадина» онлайн - страница 139
Дарья Андреевна Беляева
— Ого!
Водяная дуга огибает нас, а потом капли сыпятся вниз, и некоторые из них — снежинки, а некоторые превращаются в пар. Все вокруг становится совсем неясным, потому что капли, кажется, испускают свет, а искусственное солнце — нет. Мы поднимаемся и смотрим, как вода распространяется. Поток становится все толще, все прозрачнее, он искрится.
— Какая сказочная красота, — говорит Офелла. Губы ее влажные и приоткрыты. Я вспоминаю, как мы с Нисой танцевали под дождем. Я запрокидываю голову, и прямо перед моим носом в тонкое облачко пара превращается капля. Я кружусь, ловлю горячее и холодное, смеюсь.
— И вправду хорошая идея, Юстиниан.
— Ты мне льстишь, это все-таки не я!
Вода расходится в разные стороны. Мы в хаотичном мире, в таком прекрасном мире. Ливень и снег, и огромная, словно стеклянная, дуга над нами, готовая обрушиться в любую секунду. Капли светятся в темноте, как звезды, и я понимаю, что мой бог имел в виду.
— Смотри на меня! — кричу я. — Смотри, здесь много воды! Здесь все, как ты хотел!
Здесь все прекрасно. Я ловлю капли, они падают мне на язык, разбиваются, оказываются холодными или обжигающими, я ловлю их в ладони, как крохотные бриллианты, которые тут же исчезают.
— Смотри, как красиво! Смотри! Теперь ты все расскажешь оттого, что здесь красиво?
Я прыгаю в луже и поднимаю светящиеся брызги.
— Это как на вечеринке, где я переборщил с наркотиками!
— Наркотики это плохо, Юстиниан. Так что, пожалуйста, помолчи!
Офелла кажется почти такой же восторженной, как тогда, когда нас едва не убили ежевичные кусты, а она парила надо всем, как девочка из книжки, которую похитили лесные и прекрасные существа.
Сейчас она девочка из моря, счастливая от воды и прыгающая по лужам вместе со мной.
А потом я останавливаюсь и говорю:
— Серьезно, где ты? У нас мало времени!
И хотя капли в темноте так похожи на падающие с неба звезды, его там нет. Я смотрю вниз, в лужу, и вижу себя самого. Я говорю:
— А разве мы куда-то спешим?
Мимика вовсе не моя, не человеческая вообще, будто я пытаюсь выразить все эмоции сразу. Глаза мои и не мои — снова.
— Расскажи нам, что делать?
— С чего бы мне начать? — спрашивает он, но говорю я. Падающие капли делают мое отражение изменчивым, гибким, и все светится так сильно. Ощущение от его слов странное, они вырываются из меня, но я не думаю о них, как о других словах, которые говорю. Я просто сосуд, и он наполняет меня, как вода наполняет выемки в асфальте, и так появляются лужи.
— Ладно-ладно, малыш, я вправду хочу вам помочь! Но как помочь людям, которые не знают, что происходит? Ты знаешь, почему я пришел?
— Потому что ты хороший и любишь нас.
Он смеется, и я делаю это за него, хотя мне вовсе не смешно. Он стучит моим пальцем по моему виску.
— Думай-думай, Марциан. Как может быть иначе? Как? Как? Как угодно! Любым другим образом!
Он почти срывается на крик, потом зажимает мне рот, и я вздыхаю.
Он говорит, отнимая мои руки от моего лица:
— Ну да ладно. Все это бессмысленно, и у меня есть только один, но фатальный, недостаток — я не должен существовать. Но я существую. Реальность огромна, Марциан, и ты ничего о ней не знаешь.