Читать «Единственный дракон. Ветер с Драконьих гор» онлайн - страница 144

- Можете поговорить, - сказала настоятельница любезно. - Пойдем, сестра, оставим Эйду Рикку с ее любящими родственниками.

Быстрый, чуть насмешливый взгляд, брошенный Эйдой на настоятельницу и мельком скользнувший по ним с Шалой, - и вот она снова опустила глаза и стала сама безмятежность и послушание. Но взгляд этот был, и он несказанно обрадовал Ардая - значит, с Эйдой все в порядке! Заодно стало ясно, как Эйда относится к "любящим родственникам". Должно быть, никак. В объятия к ним кидаться точно не станет.

Дверь за монахинями тихонько закрылась, они одни...

И что дальше? Страшная растерянность накатила на Ардая. Что он может сказать Эйде... от имени ее дядюшки, как его там?..

О, демоны, он даже имя "свое" позабыл.

Выручила Шала. Шагнула к Эйде, нежно обняла.

- Здравствуй, девонька. Ох, как ты выросла, какая ты теперь красавица. Ну, как дела, хорошо тебе тут? - и, склонившись к ее уху, что-то зашептала.

Вдруг глаза Эйды изумленно распахнулись, она уставилась на Ардая в полном замешательстве. Шала опять ей что-то шепнула.

- Ну, что же ты пнем стоишь, Вен? - повернулась она к Ардаю. - Столько лет девочку нашу не видел, даже поздороваться не хочешь, даже не обнимешь ее?

До Ардая дошло, наконец, что неспроста Шала так себя ведет, играет, как будто для посторонних. Должно быть, подглядывают за ними монахини. Он еле удержался, чтобы не оглянуться - откуда же подглядывают, где этот глазок, в стене, обшитой тесом, а может, на гобелене, где рисунок пестрее?

Он тоже подошел, неловко обнял, пробасил:

- Ну, здравствуй! Да уж, выросла, ничего не скажешь.

Ничего, дядюшке и полагается с племянницей вести себя сдержанно, а что он пентюх пентюхом, монахини и так уже поняли.

-Здравствуй, дядюшка Вен, как твои дела, твое здоровье? - скороговоркой пробормотала Эйда, продолжая смотреть на него с каким-то радостным, изумленным ожиданием.

Шала уже что-то ей объяснила. И когда же теперь?.. Когда снимать маску? Дожидаться от Шалы знака, разрешения?

Пока Шала, видимо, разрешение давать не собиралась. Отвела Эйду в сторонку, где у стены стояли жесткие стулья, усадила, сама села, бережно расправив платье, и принялась тарахтеть: да как тебе, все-таки, моя дорогая, живется, не трудно ли, не слишком ли тут все строго, чему научилась, почему такая худенькая - хорошо ли кушаешь, а под глазами синяки - хорошо ли спишь, а что тебе подарить, а не надо ли чего, а денег на мелкие расходы не надо ли? Сама выхватила из складок юбки кошелечек, сунула ей в руку.

Эйда отвечала односложно, благодарила, кося взглядом на Ардая. Он смотрел на них, маялся и ждал - должно же все это закончиться?

Закончилось. Шала глубоко вздохнула, опустила голову, помолчала, словно прислушиваясь к чему-то далекому, и удовлетворенно кивнула.

- Ну вот, можно. Монахиня у зеркала уснула. Снимай платок. У вас минуток десять, деточки.

Ему даже неинтересно было, что за монахиня уснула у какого-то там зеркала. Он лихорадочно дергал узел на платке - и зачем было так затягивать? И это он-то, который любые узлы, хоть на веревках, хоть на кожаных ремнях, завязывал и развязывал в момент - привычка. Почему этот платочек еще не порвался, спрашивается?