Читать «Единственная.Жена Сталина» онлайн - страница 4

Красивая смуглолицая женщина с черными как крылья ласточки бровями. Длинные стройные ноги, парижская шляпка, элегантное светлое платье в широкую синюю полоску. Подарки Жени из Берлина. Женя и детей приодела. Слава Богу кроме сатиновых косовороток и платьев из перешитых бабушкиных, у них теперь есть и джемпера, и шапки, и ботинки на толстой подошве. Маруся была не столь щедра на подарки (сама щеголиха), но никогда не забывала к дню рождения и к Новому году флакон «Шанели номер пять» – её любимых духов, про которые Иосиф говорил, что они напоминают ему о Гражданской войне, потому что пахнут конской мочой. Лучшим ароматом он почитал аромат земляничного мыла и ещё, пожалуй, был снисходителен к духам, которыми пользовалась Женя. Земляничным мылом шибало от Лёли Трещалиной – самой влиятельной дамы в аппарате ЦИК, – давней знакомой Иосифа ещё по Гражданской, а для Жени у всех находились добрые слова.

Удивительная женщина – жена Павла. Красавица, острая на язык умница, замечательный друг. И всё же Надежда всегда ощущала внутреннее напряжение рядом с невесткой. Это было связано с Иосифом. Женя как-то удивительно легко, почти небрежно обращалась с ним. И странно, – он не только принимал эту манеру, но даже, казалось, был польщён. От этого Надежда ощущала тёмную тоску ревности и будто деревенела в присутствии их обоих. Она мучалась, упрекала себя в дикости, держалась слишком чопорно, и, к счастью, никто не догадывался о её тайных страданиях: все привыкли к её суховато – отстраненной манере. Лишь иногда ловила удивлённо-растерянный взгляд Якова. В огромной семье он, единственный, понимал её, ощущал малейшие изменения в её интонации. Он единственный видел, когда она раздражена, устала, когда у неё невыносимо болит голова и тотчас делал самое нужное: приносил стакан горячего сладкого чая, одеяло, интересную книгу, а, главное, отвлекал Васю и Светлану, прорывавшихся к ней с вечными кляузами друг на друга. Впрочем, Яков, кажется, вообще был лишен всякой защиты от настроений и страданий других людей. Внешне это выражалось в чрезмерной деликатности и желании быть незаметным. Но Надежда знала какие страдания он испытывает от грубости отца, от наивной бестактности Анны, от унижений теток – сестер матери, вечно что-то выпрашивающих у Иосифа и вечно жалующихся на тяжелую жизнь. Он ощущал тайное презрение Маруси Сванидзе и, кроме мачехи, пожалуй, единственными близкими были дядя Алеша и бабушка Кеке, которой он писал длинные письма на грузинском. Но Алеша часто и подолгу отсутствовал, и Надя очень старалась, чтобы в отцовском доме Яков не мучался, но что она могла сделать одна, если сам пасынок был беззащитен перед всем злом мира.

Она часто думала о его рано ушедшей матери, о том, каким Иосиф был с нею, и как ей было с Иосифом.