Читать «Его апатия (д-)» онлайн - страница 103

— И я, — сказала сидевшая во втором ряду женщина, поднимаясь со своего места — его лечить нужно, а не судить. Это такие, как вы, нас убийцами сделали.

— Хватит, — не выдержал прокурор, — вас специально здесь посадили, чтобы вы так говорили. А с Григорием Петровичем мы позже поговорим. Никто из нормальных людей не может считать Нагиева жертвой обстоятельств, как считаете вы, господин Дронго. Вон, весь Ростов собрался под нашими окнами. Спросите их, какого приговора они требуют этому убийце. И они вам скажут и будут единодушны в ответах.

— Нет, — неожиданно раздалось из зала. Все обернулись туда, где поднялся еще один человек. Вот этого не ожидал никто. Даже сам Дронго. Это был Митрохин.

— Что вам нужно? — не понял прокурор. — Почему вы поднялись, товарищ следователь?

— Я тоже не считаю так, как вы, — сказал следователь. — Мы не исследовали прежнюю жизнь подсудимого, не знали, что с ним произошло до того, как он вошел в квартиру Ковальчука. И насчет девочки защита права, он ее не убивал.

— Сядьте! — крикнул прокурор, окончательно потерявший терпение. — Вы не имеете права! Я подниму вопрос о вашем служебном несоответствии. Хватит…

— Я тоже считаю, — храбро поднялась со своего места маленькая Грета Петросян, — что Нагиева нельзя сажать на всю жизнь. А вы не должны так кричать.

Прокурор обернулся к судье, ища у нее поддержки: мол, судебный процесс превращается в черт знает что! Судья молчала. Прокурор сам вызвал скандал, напрямую обратившись к залу в уверенности, что его поддержат.

— Мы все так думаем, — поднялся со своего места Константин Федяков. Он не смотрел на Дронго.

Вслед за ним начали подниматься остальные. Здесь были люди разных национальностей, живущие в Ростове: русские и украинцы, армяне, грузины, осетины, азербайджанцы, белорусы, татары. Да, Ростов-на-Дону — многонациональный город. Молодчики Кастрюка притихли. Прокурор совсем растерялся, он не знал, что делать, и вновь посмотрел на судью.

— Прошу всех успокоиться и сесть на свои места, — строго сказала судья. — Я не позволю превращать судебное заседание в общее собрание. Представителей обвинения обязую больше не обращаться к сидящим в зале людям и не призывать высказывать свое мнение. Защита, вы закончили свою речь?

— Да, — кивнул Дронго, — мне больше нечего сказать.

— Тогда, — сказала судья, — господа присяжные заседатели могут…

— Нет, не все сказано, — вдруг подал голос Омар.

— Обвиняемый, вы хотите что-то сказать? — спросила судья.

— Вам предоставляется последнее слово.

Можете говорить. Омар оглянулся на зал. Посмотрел сквозь решетку на сестру и бывшую жену. Перевел взгляд на присяжных заседателей, на сидевших неподалеку Дронго и Голикова.

— Я прошу вас не слушать моего адвоката, — начал Омар, показывая на Дронго. — Все, что он здесь говорил, не имеет никакого значения.

В зале стало так тихо, что, казалось, можно было услышать дыхание сидевших рядом людей. Дронго обернулся и вопросительно посмотрел на Омара. Тот выдержал его взгляд.

— Адвокат сказал вам правду, — выдавил из себя Омар. — Все было так, как он рассказал. Но это не имеет никакого значения. Я пришел домой к Петру Ковальчуку, чтобы застрелить его и забрать свои деньги. Пришел с пистолетом, который нашел в Москве. Я знал, что могу выстрелить, и я в него выстрелил. Я не хотел убивать его жену. А с девочкой действительно произошел несчастный случай. Это все правда. Только не вся правда. Главное, что я хотел его убить, и значит, пришел в этот дом, чтобы стать убийцей.