Читать «Его Америка» онлайн - страница 98

Короче, открываем университет, подготавливаем там на основе вышеприведенных исследований программы здорового менталитета для будущих родителей и непосредственно самих детей, готовим учителей и посылаем их по всей федерации учить новые поколения новых моделям поведения, новым ценностям, верованиям и тп. И когда эти вырастут и займут должности чиновничьи и прочие они будут вести дела совсем по иному, чем нынешние, ибо они будут воспитаны на других началах. Здесь нет гранд нарратива, в этом проекте человек воспринимается как машина, в которую можно написать определенную программу и дальше пустить его по жизни автоматически снова и снова эту программу в жизнь претворять.

Как добиться принятия этих законов в нынешней России? Просто, в течение нескольких лет эти законопроекты лоббировать: обсуждать их в интернете, на Эхе Москвы, других СМИ, добиться их внедрения в публичный дискурс. Затем начать продвижение в парламент: писать письма, находить связи с депутатами, кто согласиться законопроекты эти в парламенте провозгласить и защищать. И так, думаю, в течение 10—20 лет можно добиться их принятия. Эти законы в России надо принять как можно скорее.

Рассказы

Его лицо сияло радостью

«… я так сильно обрадовался, что готов был спустить его штаны и целовать ему член!» — довершил свой рассказ весёлому застолью бывший чекист, ныне же начальник отдела Министерства Национальной Безопасности города N. При этом его лицо сияло радостью, и громкий смех, исходящий из его вибрирующего жирного живота, означал на языке этого великана большое облегчение, какого никакой человек никогда и не испытывал.

Всё началось с того, что в одну ночь, когда он в очередной раз по профессиональной привычке проверял сумку своего пятнадцатилетнего сына, в самом дне её обнаружилась помятая, будто специально глубоко запрятанная бумажка, на которой большими буквами было написано: «Я ГЕЙ!»

Он был ошарашен. За двадцать с лишним лет службы в органах он навиделся самых гнусных, бесчеловечных, непристойных историй, имел дело с беспринципными, лживыми преступниками, но сердце и разум его всегда оставались хладными, сантименты притуплены, — так требовала работа. Но эта новость, касавшаяся лично его, его чести и чести сына — по его пониманию, — с самых первых мгновений привела его в чрезвычайно сильные чувства: ярость, стыд, беспокойство за доброе имя сына и себя, еще раз стыд, сильный стыд, какого он никогда не чувствовал, досада на себя, что не смог воспитать достойного сына, и гнев, и отчаянье, обессмысливающее всё, что он имеет, — всё смешалось и будто вихрем переживаний пронеслось по его самосознанию. Ноги подкосились, земля из-под ног ушла, в глазах помутилось, и он еле перешёл в гостиную, чтоб сесть на диван и попытаться как-то справиться с этим незнакомым состоянием.

На кой чёрт ему весь свет, если его собственный сын, из его собственной спермы, в пятнадцать лет признаётся, что он гей?

«Надо его разбудить и расспросить!»

«Лучше бы он умер…»

«А девушками он когда-либо интересовался?»