Читать «ЕВГЕНИЯ МЕЛЬНИК» онлайн - страница 6
Евгения Петровна Мельник
Часов в одиннадцать вечера, — продолжала Нина, — звонит часовой, стоявший на посту над лестницей, и говорит: «Кто-то в темноте тихо поднимается по лестнице». Я пошла туда со своей малокалиберной винтовкой. Часовой стал спускаться вниз, а я вглядываюсь в темноту и слышу: «Руки вверх! Руки вверх!» Потом вижу: поднимается по лестнице человек в военной форме, руки у него подняты, сзади наш часовой с винтовкой на изготовку. Я повела задержанного через двор. Меня спрашивали. «В чем дело, кого поймали?» Я почему-то не сомневалась в том, что задержанный не диверсант, но все же ввела его в кабинет начальника Управления Хвиюзова. Я считала, что раз человек нарушает закон, — надо ему об этом напомнить, да и в интересах бдительности нельзя полагаться на собственные чувства.
После проверки документов выяснилось, что незнакомец в военной форме — муж одной нашей сотрудницы, вернувшийся из отпуска. Всем стало смешно, но задержанный офицер похвалил нас и сказал: «Так надо, правильно поступаете!» От Хвиюзова мы с часовым получили благодарность за бдительность.
Мы избегаем эвакуации
Немцы подошли к Перекопу. Идет эвакуация жителей из Севастополя. Но большинство отказывается уезжать, не хочет оставлять свой родной город в беде. Мой отец тоже заявляет: «Я еще на службе, школы не закрыты, и я не имею права уезжать».
Тщетно я уговаривала родных эвакуироваться. Так и не добившись их согласия, села на машину и уехала к себе в городок.
На другой день мы перебирали в складе картошку, заготовленную для батареи на зиму. Закончив работу, я пошла к себе домой. Только вошла в комнату — зазвонил телефон. Сняла трубку. Говорил комиссар батареи.
— Завтра к восьми часам утра вы должны быть готовы к эвакуации. В обязательном порядке! Все жены начсостава эвакуируются.
Я была ошеломлена.
— Товарищ комиссар, я не могу! А мое заявление? А родные, мой муж?.. Я не хочу уезжать, вы же обещали!.. Вы же сказали, что я в резерве и меня призовут…
— В обязательном порядке, товарищ Мельник, эвакуируются все жены… Приказ свыше.
Я посмотрела на часы — шесть часов вечера… Руки опустились: что делать? Я не хочу уезжать, не хочу оставлять Севастополь! Это мой город, моя душа срослась с каждым его камнем… Звоню мужу, чувствую, что он тоже не хочет, чтобы я уезжала. Мы решили действовать тайно, как заговорщики.
— Упакуй все вещи и оставь в комнате, — говорил мне муж. — В десять часов вечера выходи на дорогу, будет идти в город пустая машина, привозившая рабочих. Я предупрежу шофера, он остановится и посадит тебя. Поезжай к родным, а я скажу, что ты удрала в город.
До войны я не раз уезжала в Ленинград, который очень любила. Я хотела совсем туда переехать, как это сделали подруги моего детства. Но тоска по родному краю гнала меня обратно, я возвращалась в Севастополь, и сердце мое всегда радостно билось, когда после короткой остановки в Симферополе, поезд трогался дальше. Здесь начинались предгорья Крыма: холмы, поросшие травой и кустарником, Альминская и Бельбекская долины с гущей фруктовых садов, окруженных стройными тополями, а слева, далеко на горизонте, синели контуры горного хребта с Чатыр-Дагом на первом плане. О, крымская потрескавшаяся от летнего зноя земля! Родная, единственная на всем свете земля. Инкерманские пещеры, Северная бухта, Корабельная сторона, знакомый вокзал с рядом тополей на перроне. Встречают родные, сердце готово выскочить из груди от радости. Сама я не знала, как дорог и близок мне Севастополь, но теперь, когда Севастополю грозит страшная беда, я это поняла и почувствовала. Сейчас, когда над ним нависли черные тучи, бросить мой город? Нет, пусть уезжают те, кто не связан с ним кровными узами! Так думала не я одна, так думал каждый севастопольский житель, которого нужно было чуть ли не на аркане тащить в порт, на корабль.