Читать «Дядюшка Улугбека» онлайн - страница 2

Положим, все это занятно, нет спору, да биология-то какое к этому имеет отношение, при чем тут биолог? Оказалось - при чем, ибо речь шла о вскрытии могилы, экспертиза наподобие судебно-медицинской. Кому, спросите, понадобилось спустя столько веков. Резонно. Это историки усомнились - из-за сведений, будто могилу разграбили в свое время, нельзя было исключить, что могила просто пуста. Когда-то ее уже обследовали с такой целью, ученая комиссия пришла тогда к заключению, что останки, так сказать, целы, но это было давно, решили на современном уровне убедиться.

Осмотр подтвердил прежние выводы; ту же разницу в длине берцовых костей, причем на правой, короткой, виднелись следы перелома, припоминаете - Тимур-хромец! Для контроля взяли еще образцы костной ткани, установили ее возраст современными методами. Ну, скажем, по радиоизотопам. Манипуляции с тканевыми культурами как раз были коньком биолога Петракова.

Исполнив требуемое, он, однако, не ограничился этим. В том и заключался его интерес - воспользоваться экспериментальным материалом, поистине уникальным. Вы тут кроманьонца вспомнили, дескать, откопать бы в мерзлоте, как будто бы мамонтенка. Так вот, биолог Петраков допускал в мыслях... в своей гипотезе нечто подобное, только не с целым организмом, а с клеткой, именно, что живая клетка, погибшая неповрежденной и хранимая при определенном режиме, может не потерять жизнеспособности произвольно долгое время,- и была плюс к тому идея, как заставить проснуться эту дремлющую способность.

Короче, поместил он несколько клеток в питательный раствор... вернее, в растворы, только не стандартные, общепринятые, а в особые, свои... поманипулировал над ними... подробностей не передам, не по уму мне, да и вам, надо полагать, ни к чему, знаю только, что и облучения были... И в одной из чашек процесс взял-таки да и запустился. Ожившая после многовековой спячки клетка стала делиться!

Казалось бы, кричи "эврика!", скорее в печать, на ученый совет, на симпозиум - сообщение, доклад, статью, труби на ученый мир. Здесь не квартальной премией пахнет, Государственной, а то и Нобелевской, не шутка. Только отчим мой, до того вообще молчок, от сотрудников маскировался, от ближайших секретил, тут раскрылся наконец перед одним-единственным человеком, наиближайшим из всех, именно перед всегдашней помощницей и женой.