Читать «Дьявол в мелочах» онлайн - страница 50

— Я не умею танцевать.

— Это не проблема. Я не умею тоже.

В любой другой ситуации я бы не решился на то, что делаю следом — осторожно, но с силой обхватываю запястье Сони пальцами, едва не морщась от того, что способен одним прикосновением запятнать ее своей тьмой. Впрочем, когда по телу разрядом тока проходит ощущение от того, как бьется под моей ладонью тонкая жилка под ее кожей, вместе с отвращением к себе приходит и удовлетворение.

Я хотел же этим вечером почувствовать, что есть кто-то, принадлежащий только мне, я почувствовал. Украл, как воруют что-то, что принадлежать не может никому. Исподтишка, в полумраке, в котором хочется остаться вдвоем. Украл и совесть меня будет мучить за это нескоро. Если будет мучить в принципе.

Потянув Рождественскую за собой туда, где концентрация одноклассников не такая плотная, я все равно понимаю — даже чувствую затылком — что все взгляды направлены на нас. Соню хочется одновременно прикрыть собой, и в то же время показать всему миру, что она со мной. Прижав ее к себе одной рукой, я делаю какое-то нелепое движение, от чего хочется ржать над самим собой. Но, сохраняя серьезное выражение на лице, смотрю в глаза Рождественской и выдаю дурацкую шутку:

— Если будем двигаться вот так вместе, никто не поймет, что с танцами у нас откровенно хреново.

— Ну, в случае чего мы всегда можем сказать, что наши нелепые потуги — это новомодный танец, а остальные просто ничего не понимают. Любимая отмазка всех непризнанных гениев.

Я издаю нервный смешок и пытаюсь повторить движение Димы. Тело слушается плохо, словно одервеневшее, и только там, где его рука касается моей талии, я чувствую, что кожа под ней будто горит — чувство приятное и пугающее одновременно.

Мы продолжаем двигаться в этом странном, лишь нам ведомом ритме, и через какое-то время я просто забываю обо всем. Теряю чувство реальности, когда Романов — настолько близко. Когда настолько мой, что в его глазах, направленных на меня, читается нечто такое, от чего по позвоночнику пробегает дрожь предвкушения. И мне уже все равно на то, как выглядим мы в глазах одноклассников, которые, кажется, присутствуют на дискотеке в полном составе. Все равно на то, с каким наслаждением все будут перемывать нам кости. Все это сейчас совершенно неважно и бесконечно далеко от меня, словно мы с Димой парим над всеми на недосягаемой высоте. И в этом моменте, когда Романов прижимает меня к себе и я вновь вдыхаю запах его сигарет, будто желая насквозь им пропитаться, вообще нет места никому и ничему, кроме меня и него.

Его объятья неожиданно оказываются такими надежными и желанными, что я вдруг решаюсь на то, что казалось чем-то нереальным еще совсем недавно — доверчиво утыкаюсь носом в его шею, туда, где вытатуировано нечто, что могло бы раньше лишь отпугнуть — в той, другой жизни, когда я еще не знала, кем Романов станет для меня в одно короткое, но решающее мгновение.

Из груди вырывается невольный вздох и я задаю наверное совершенно неуместный, но кажущийся мне вполне закономерным вопрос: