Читать «Дьявол в мелочах» онлайн - страница 41

— Я обдумала твое предложение. Но следовать ему не собираюсь, нравится тебе это или нет.

"Твой ход, Романов", — думаю я, невидяще глядя в учебник и ожидая, что предпримет Дима. Если встанет сейчас и отсядет — то добьет меня окончательно. А если останется… если останется, то, видит Бог, я уже никогда не повернусь к нему спиной.

К школе в то утро я пришел в числе первых. Долго стоял на крыльце, засунув руки в карманы "пилота". Перчатки не взял — назло отчиму, чья потребность в том, чтобы у меня все было хорошо, раздражала сильнее с каждым днем.

Прозвенел звонок на первый урок, а я все стоял и ждал Соню. Всматривался в угол дома, из-за которого она обычно выходила, но так никого и не увидел. Мимо толпами шли ученики, среди которых были и традиционно гогочущие одноклассники. Но дела до них мне нет — в голове, словно по кругу, всплывают обрывки разговора в парке.

Наверное, в тот момент, когда понял, что Рождественская не придет, я особенно остро ощутил, как все в моей жизни и в моих планах вечно происходит через задницу. Наверное, мне просто нужно перестать их строить и плыть по течению, но я, как и положено упертым баранам вроде меня, продолжаю делать все от обратного.

Например, жду еще десять минут, хотя первым уроком у нас алгебра, и самое меньшее, что я отхвачу от Ильича за опоздание — очередная двойка. Но мне как-то все равно. Уже давно. Даже если перед зимними каникулами в школу вызовут дядю Витю, которому и вручат мои документы, мне уже все равно.

— Какие люди. Романов решил все же посетить наше скромное общество, — оторвавшись от задачи, которую пишет на доске, говорит Ильич, стоит мне без стука войти в кабинет. — Заходи и вставай в угол.

Мои глаза от произнесенной фразы округляются настолько, что едва остаются на месте. Класс гогочет, видимо, впечатлившись наказанием, которое придумал этот м*дак. А вот мне совсем не до веселья.

Не удостоив Ильича ответа, сажусь на свое место, предвидя, что этот хер так просто не отстанет. И точно — стоит только мне опуститься на стул и начать доставать учебник, Ильич подходит к парте и хватает мой рюкзак.

— Романов, или в угол, или вон из класса, — цедит он, глядя поверх очков, при этом на губах витает такая улыбочка, что хочется без промедления стереть ее с Ильичевской рожи.

Я не отвечаю, встаю с места, выдергиваю рюкзак из его рук и толкаю край парты, так, что ему приходится едва ли не отпрыгнуть. Мы стоим так с полминуты, сверля друг друга взглядами, а по кабинету разливается такая мертвая тишина, что кажется, будто мы не в школе, а в морге. А потом Ильич делает то, чего я никак от него не ожидаю. Просто отходит и продолжает вести урок. И хоть я уверен, что так просто все не завершится, пока у меня есть шанс на краткую передышку.

Соня появляется в классе перед вторым уроком. Такая незнакомая, но одновременно кажущаяся единственно близкой. Я испытываю настолько острое облегчение, что от него у меня сносит крышу. Это как ломка наркомана, закончившаяся, едва ему принесли новую дозу. Только от этой зависимости совсем не хочется лечиться.