Читать «Дым и Дух» онлайн - страница 150
Чарли Хольмберг
Рон, однако, не двигался с места.
– Дал слово – держи, – усмехнулся Кайзен, пошарил под плащом, достал пачку бумаг и распухший толстый конверт и протянул Рону.
Сэндис опешила. Рон, бледный, как статуя, вскинул глаза на Кайзена, чье лицо скрывали поля шляпы, и забрал подачки жреца.
– Рон? – качнувшись, как от сильнейшего удара, глухо простонала Сэндис.
Горло ее перехватило. Рон не бросился на них в рукопашную. Не выхватил амаринт. Не побежал.
Он и внимания не обратил на ее слова о Дранге!
Сэндис споткнулась на ровном месте. Колени подогнулись, и она еле-еле удержалась на ногах.
Да что за дьявольщина тут происходит? Что с Роном? Он ведь ее защитник. Ее друг. Он ведь ее…
Но тут в конверте, который Рон спешно запихивал в карман, она заметила денежные купюры, и ей наконец-то открылась страшная истина. Ее словно громом поразило.
Его работа – это
Слезы полились из ее глаз, ожгли щеки. Неужели он спасал ее и прятал, уносил вместе с ней ноги лишь для того, чтобы подороже продать?
«Сколько же в том конверте?»
– Рон? – жалобно взмолилась она, но он даже не повернулся.
Нет. Он обошел Кайзена и направился к Дрангу. Кайзен взмахнул рукой, успокаивая нумена.
Рон ее бросил.
Рон ее бросил.
Рон ее бросил с ними. Бандиты всей толпой двинулись на нее.
– Нет! – закричала Сэндис и кинулась прочь, прямо к Дрангу.
Дранг зарычал. Сэндис рухнула на колени, сжала голову.
– Взять ее! – взревел Кайзен, и тотчас головорезы навалились на нее, схватили за руки.
Она вопила, лягалась, царапалась, извивалась, стараясь высвободиться, но их было слишком много. Они были слишком сильны. Кто-то кулаком заехал ей по макушке, кто-то надавил коленом на спину, чуть не сломав крестец.
– Нет! – выла она. – Нет! Рон!
Что-то впилось ей в локтевой сгиб. Как все это знакомо! В глазах мутилось, но она заметила Кайзена с иглой и шприцем, заметила текущую в цилиндре кровь.
– Рон!
Кайзен обхватил ладонями ее затылок.
Сэндис завизжала.
21
Всякий раз, когда Рон слышал призывную мольбу Сэндис, внутри него что-то обрывалось. Обрывалось, ломалось, крошилось, превращалось в прах и серым пеплом осыпалось в зияющую пустоту, заполонившую душу. Объявшая его тоска, мертвящая и подлая, напоминала горечь утраты, боль, которую он, тринадцатилетний мальчишка, испытал в Лилейной башне, когда отец впервые изгнал его оттуда.
Каждый ее крик прожигал насквозь, разрывал сердце в клочья.
Он обещал себе, что уберется сразу же по завершении сделки. Удерет со всех ног и ни разу не оглянется. Он клялся себе в этом вновь и вновь, вновь и вновь, но… Узы, связавшие их с Сэндис, оказались слишком сильны. А еще – он никогда не слышал, чтобы человеческое существо так отчаянно, так горестно стенало.
Он развернулся. Пошел назад.
Орава одетых в черное мужчин, только что суетящихся возле Сэндис, вдруг дрогнула и бросилась врассыпную, как кучка тараканов, ослепленных светом керосиновой лампы.
Рон застыл, пораженный.
По проулку металось пламя. Ярко-огненное, пышущее жаром, оно росло и росло,
