Читать «Дурман для зверя» онлайн - страница 181
Галина Чередий
— Ничего ты мне не сделаешь! — зашипел Кнутов, поглядывая на своих же бывших сослуживцев у двери. — Никто из вас! Права у вас никакого нет. Я никаких законов не нарушил, ясно?
— Да неужто? — усмехнулся я в своей самой устрашающей манере и получил удовольствие от кислой вони страха от мерзавца.
На самом деле он прав — ничего я ему физически не сделаю, да в другой ситуации вообще наплевал бы на этот непорядочный кусок дерьма, забыл бы, как и не было его никогда, но сейчас моя злость и безысходность требовали хоть какого-то выхода. Три недели и пять дней я живу без моей Аяны, и этот вонючий подонок причастен к моим мучениям. Поэтому я заставлю его тоже мучиться, пусть даже всего лишь от страха, и не попортив ему шкуры.
— Нет никакого преступления в том, чтобы поделиться информацией о возможном отцовстве с человеком, который об этом даже не подозревает!
— Преступления, может, и нет, а вот факт натурального скотства и предательства интересов лица, тебя нанявшего для этой работы, имеет место быть. Ведь ты как-то «забыл» поделиться со мной всем ее объемом, прежде чем побежать к Милютину, да? Как и сообщить о том, что ты с ним в принципе связывался.
— Я и не обязан был! — Кнутов отступил от стола, пробуждая во мне инстинкт преследователя. Плевать на свидетелей. На все плевать. Я хочу его крови. Он причастен к моей потере, а я не хочу оставаться в долгу за такую «услугу». Только пальцы брата, как железный обруч сжавшиеся на моем локте, чуть привели меня в чувство. — Пошел ты! Я больше на тебя не работаю, и ничего ты мне не сделаешь.
— Ты больше вообще никогда ни на кого не будешь работать. Разве что уборщиком. Я об этом позабочусь.
Господи, я сейчас прям как моя мать прозвучал, но это та ситуация, когда так и нужно.
— Это мы еще посмотрим! Я профи и буду востребован всегда!
— После того, как все и каждый узнают о том, что ты запросто продаешь собранные для заказчика сведения любой другой готовой заплатить стороне? Очень сомневаюсь, — откровенно злобно засмеялся я, тоже поднимаясь. — Но ты можешь пытаться в оставшееся время.
— В… оставшееся время? — промямлил он и позеленел. — Что ты имеешь…
Но я не стал ни слушать, ни даже смотреть на него. Ходи, жри, гадь, живи и бойся. Не заслужил ни одной секунды моей больше, урод, а вот оглядываться и трястись за свою шкуру — заслужил.
Выйдя на уличный холод, остановился перед автомобилем и, запрокинув голову, уставился в серое, как свинец, в плотной облачной пелене небо. Ни единого просвета, ни намека на то, что где-то там, за этим мрачным покрывалом, скрывается способное дарить тепло и жизнь солнце. От тоски захотелось завыть. По-настоящему. Набрать полные воздуха в легкие, так, чтобы аж до боли их расперло, и выталкивать потом наружу долгой-долгой звериной заунывной песней одиночества и потери до тех пор, пока дыхание не пресечется, иссякнув, и перед глазами не потемнеет.