Читать «Дурак» онлайн - страница 133

— Офелла! — кричу я. Юстиниан кричит то же самое, но он умнее меня, поэтому добавляет:

— На помощь!

А потом воздуха кричать уже не остается, потому что колючие стебли надежно стискивают мне горло. В глазах темнеет, но в потрясающем свету остается Офелла, парящая в дали над цветами. Она безмятежна и не обращает на нас совершенно никакого внимания. Ниса кричит дольше нас всех, потому что ей воздух не нужен.

— Офелла! Пожалуйста, Офелла! Ты должна посмотреть на нас! Открой глаза!

Жужжание пчел меня убаюкивает, в какой-то момент оно становится похоже на навязчивую и прекрасную одновременно мелодию из музыкальной шкатулки. Мне сонно и темно, и хочется, чтобы эту шкатулку никогда не закрывали. Офелла в круге света совершенно прекрасна. А потом она вдруг падает, совершенно нелепо, и встает быстро, едва не поскользнувшись снова.

— Ребята!

Она подбегает к нам, садится на колени, сдергивает стебли сначала с моей шеи, потом с шеи Юстиниана.

— Можешь не спешить, — говорит Ниса. Под руками Офеллы стебли не взвиваются снова, они просто рвутся, ломаются, и она ранит руки о колючую ежевику, в которой нет ничего сверхъестественного. Я замечаю, что она плачет. Может быть, она слишком изранила руки.

— Тебе больно?

Офелла утирает слезы рукой, испачканной в крови и соке.

— Они такие красивые! Я не хочу убивать красоту!

— Уничтожение красоты, это тоже искусство, надеюсь ты утешишься таким образом, и не дашь нам умереть.

Чем больше Офелла рвет стебли, тем темнее вокруг становится, исчезают птицы и бабочки, лопаются ягоды под ее пальцами, затихают пчелы и вянут цветы. Красота вокруг разрушается. Когда последний стебель отпускает меня, Офелла уже плачет навзрыд. Мы встаем, а она остается сидеть, закрывая лицо поцарапанными руками. Сапогов на ней больше нет, и, наверное, они исчезли вместе со всем красивым здесь. Мы тоже исцарапанные, но далеко не такие расстроенные. Я обнимаю ее, и клубничный запах от нее сменяется запахом растерзанной зелени.

— Что же я наделала?

— Ты сделала это ради того, во что веришь, и ради дружбы. Это очень красиво. Правда!

— Ты серьезно? — спрашивает Офелла, и на секунду мне кажется, что она разозлена, но потом она обнимает меня в ответ. Я помогаю ей подняться, и некоторое время мы стоим среди черного леса, полного вянущих цветов и умерших птиц, такого темного и отчаянного. И очень мертвого. Потом нам приходится идти дальше, и Офелла смотрит в землю. Она идет босая, но будто не обращает на это внимания.

— Я не могла вас оставить.

— Да, это было бы неправильным решением, — говорит Ниса.

— Но уничтожение красивого самый страшный грех у нас.

— Как у нас — неподчинение.

Земля у нас под ногами все еще усеяна мертвыми птицами и вянущими цветами. Я снова легко ориентируюсь по звездам, и это дает мне право смотреть только на небо.

— Прилив скорби, — говорит вдруг Ниса. — Мое время. Не переживайте, я покажу вам класс.

В этот момент ночь снова кончается, и над нами восходит палящее солнце, такое жаркое, что от него больно. Я оборачиваюсь к Нисе, чтобы спросить у нее, догадывается ли она, каким будет испытание, но в этот момент я вижу, как земля разверзается у нее под ногами, мягкая, черная, она открывает свои объятия. Я успеваю схватить Нису за руку, но как только она делает шаг вперед, земля снова распадается под ней, и я едва удерживаю ее. Солнце бьет в ее разлагающееся лицо, распухшее, синее, совершенно лишенное красоты. И она ужасно тяжелая, как будто набитая землей, удержать ее сложно. Юстиниан и Офелла тянут меня, чтобы я не свалился с Нисой. Но ноги мои все равно скользят по влажной земле к краю.