Читать «Дунай: река империй» онлайн - страница 9

Андрей Шарый

Совсем по-другому задолго до Невекловского и Стрела увидел Данубий поэт и ритор эпохи упадка Рима Децим Магн Авсоний, учитель будущего императора Грациана. В 368 году он сопровождал римское войско в походе за Рейн. В раскинутом неподалеку от места слияния Бригаха и Брега лагере этот Авсоний, в общем довольно скучный автор, сочинил несколько изощренных стихотворений, в награду за которые получил из добычи императора прекрасную пленницу Биссулу. Заунывными гекзаметром и пентаметром шестидесятилетний Авсоний воспел прелести голубоглазой алеманки, которой, вернувшись в Рим, подарил свободу и которую сделал равной себе подданной империи. Поэтически говоря, благодаря Авсонию у истоков Данубия варварка Биссула стала гражданкой Лацио. По дунайским художественным тропам войны и любви за Децимом Магном Авсонием последовали многие литераторы – и идут речной долиной до сих пор.

Настольной книгой любого исследователя Центральной и Юго-Восточной Европы стала вышедшая в 1986 году (так полностью и не переведенная на русский язык) работа итальянского историка и филолога Клаудио Магриса “Дунай”. За последние десятилетия никто не исследовал дунайский миф так всесторонне, никто не написал о главной староевропейской реке так толково и страстно, как этот почтенный профессор германистики из Триеста. В фокусе размышлений Магриса – вопрос о цивилизационной миссии Дуная. Какова же она? Нести священные немецкие воды на восток? В буквальном и философском смысле орошать Центральную Европу, эту “сухопутную землю в платье из тяжелого зеленого сукна”? Служить сосудом мадьярской и славянской мистики; быть, как и в древней истории, проводником дикой энергии восточных варваров? Или прав другой искушенный путешественник, автор книги “Темза. Священная река” британец Питер Акройд, заметивший: “Вода – это зеркало. У нее нет своей формы и собственного смысла. Река – это отражение обстоятельств: геологических или экономических, вода вмещает все и потому прозрачна”?