Читать «Дружба, скрепленная кровью (Сборник воспоминаний китайских товарищей — участников Великой Октябрьской социалистической революции и Гражданской войны в СССР.)» онлайн - страница 89

В молодости я был очень живым, общительным человеком, ладил с людьми, всегда выступал на стороне обиженных, отстаивал справедливость. Рабочие группировались вокруг меня. Было в нашей партии еще два бойких парня — Ван Бао-чжу с Северо-Востока и Ли Эр-гэ из Таншаня. Мы посоветовались между собой и сказали товарищам: «Раз нам не выдают зарплату, не будем работать, забастуем!». Все горячо откликнулись на эти слова. Рабочие поручили нам троим вести переговоры с управляющим. Мы потребовали выплаты рабочим всей задолженности с того момента, когда мы сели на пароход. Управляющий начал увиливать: «Вам сейчас все равно не на что деньги расходовать! Подождите, когда кончится шестимесячный срок договора, тогда все сразу и получите!». Но мы настаивали и вывели его из терпения: «Вы больше месяца сюда ехали, а деньги на питание получали! Ведь вы же не работали, а только жрали! Где это видано, чтобы, не работая, деньги получать! Ничего сейчас не получите!».

После этого нам не стали выдавать продовольствие. Дорогу еще не построили, поезда не ходили, бросить работу и идти в другое место означало замерзнуть или умереть с голоду в пути. Поэтому на шестой день забастовки мы вынуждены были возобновить работу.

Время шло. Настал февраль 1917 года. По нашей дороге уже до Петрограда ходили поезда. Шестимесячный срок договора давно кончился, а денег рабочие еще не получили. Снова пришлось объявить забастовку и идти к управляющему. Он сказал: «Мы можем дать вам полный расчет, но здесь нет наличных денег, нужно ехать в Петроград, в главную контору, да и делать есть что. Поработайте еще некоторое время, за все сразу получите». Некоторые согласились, но я, Ли Ин-лун — уроженец уезда Цансянь, провинции Хэбэй, шаньдунец Гун Цин-хао, цзилинец Тун Вэнь-кэ и другие, всего более 40 человек, твердо решили там больше не оставаться и потребовали вагон, чтобы выехать в Петроград.

В Петроград мы прибыли как раз в дни Февральской революции. Нам сразу бросились в глаза разбитые окна и витрины, всюду толпился возбужденный народ, по улицам маршировали вооруженные рабочие и работницы, которые пели революционные песни и выкрикивали лозунги. После нескольких дней поисков мы, наконец, нашли главную контору и без всякой задержки полностью получили причитающиеся нам деньги. Очевидно, сказалось влияние совершившейся революции. Затем мы отправились в Рыбинск, где в течение трех месяцев работали по ремонту железнодорожных путей.

В июне 1917 года я с группой в двадцать с лишним человек приехал в Москву. Больше десяти дней прожили мы на станции Николаевка, а работы так и не нашли. И когда мы совсем отчаялись, встретили вдруг китайца Чжоу Лао-тая, который воспитывался в русской семье. Он посоветовал поехать на станцию Шарья, там мне удалось устроиться третьим помощником машиниста паровоза. Обязанности мои были несложны — подавать в топку уголь и смазывать паровоз. Позже я изучил специальность стрелочника.

Машиниста паровоза звали Михаилом, а его помощника — Иваном. Сейчас мне кажется, что оба они были большевиками. Особенно я подружился с Иваном. Когда пришло известие об Октябрьской революции, радости Михаила и Ивана не было предела. Я помогал им водружать красный флаг на паровоз и расклеивать плакаты. Они водили меня на собрания и митинги, я голосовал за установление Советской власти и громко кричал: «Долой Временное правительство Керенского!» Благодаря Михаилу и Ивану я начал понимать, что трудящиеся только тогда обретут счастье, когда возьмут власть в свои руки.