Читать «Дружба, скрепленная кровью (Сборник воспоминаний китайских товарищей — участников Великой Октябрьской социалистической революции и Гражданской войны в СССР.)» онлайн - страница 47
Лю Юн-нянь
К тому времени, когда я возвращался к себе на родину, в Харькове и других местах появилось очень мною новых заводов и фабрик. Существовавшее ранее весьма напряженное положение с продуктами питания и предметами первой необходимости значительно изменилось к лучшему, за большинством необходимых вещей уже не стало очередей; с каждым днем оживленнее становилось на рынках, значительно повысился жизненный уровень народа.
В Китае я стал коммунистом и работал в шанхайской подпольной организации. После освобождения Шанхая от гоминьдановцев меня направили на работу в управление общественной безопасности, откуда я недавно ушел на пенсию по старости.
В 1950 году в Шанхай приезжала группа советских товарищей, и меня прикрепили к ней переводчиком. Один из них, Саша Аксенов, однажды спросил меня:
— Товарищ Яо, где вы научились говорить по-русски?
— В Советском Союзе, — ответил я.
— Вы были в Советском Союзе?! А чем вы там занимались?
Я коротко рассказал историю своей жизни. Саша Аксенов был очень взволнован, он схватил меня за руки, крепко сжал их и возбужденно проговорил:
— О, так вы старый боец Красной Армии! Я тоже служил в Советской Армии и горячо приветствую вас, дорогой товарищ!
Он поинтересовался, сколько мне лет, и, получив ответ, сказал, что я гожусь ему в отцы. И он стал звать меня отцом. Всякий раз, когда он называл меня так, я испытывал глубокое волнение.
Во время гражданской войны в СССР я внес, конечно, очень небольшой вклад в дело победы революции. Но главное здесь заключается в том, что еще несколько десятков лет назад китайский и советский народы совместно проливали кровь за освобождение пролетариата всего мира.
На фронтах гражданской войны
Перевод Б. Мудрова
Покидаю родину
Я рано остался без отца и матери и рос на попечении бабушки и близких друзей покойных родителей. Потом, когда нужно было уже самому заботиться о себе, подался я из родной провинции Шаньдун на Северо-Восток. Был и подмастерьем, и грузчиком, пока, наконец, не попал в Харбин, где устроился в лавку к русскому купцу. В феврале 1917 года на улицах Харбина появились объявления о найме китайцев на работу в Россию. В том месяце я заработал всего несколько юаней. А что на них сделаешь? Проешь — раздетым останешься, одежонку купишь — питаться не на что. В общем, выход один — завербоваться. Так я, как и многие другие бедняки-соотечественники, расстался с любимой родиной.
Трудовая жизнь
Поезд доставил нас к русско-польской границе. Мы попали в 4-й тыловой саперный батальон и пробыли в нем до октября 1917 года — рыли окопы и выполняли всякие подсобные работы. Затем объявили перемирие (я в то время еще не понимал почему), и мы направились в Киев за расчетом. Вот тогда только я понял, что нас обманули: за все проработанные месяцы мы получили лишь по нескольку рублей. Начали протестовать, но ничего не добились. Тогда каждый стал строить свои планы: кто решил копить деньги для возвращения в Китай, кто надеялся найти работу в России, а мы с приятелем подались к русско-румынской границе, и нам удалось устроиться на железную дорогу.
