Читать «Дружба, скрепленная кровью (Сборник воспоминаний китайских товарищей — участников Великой Октябрьской социалистической революции и Гражданской войны в СССР.)» онлайн - страница 40

Когда я возвратился к себе в барак и рассказал товарищам, что видел, все они взволновались и начали горячо обсуждать происшедшее. Один рабочий сказал: «В России тоже надо совершить такую революцию, какую провел у нас Сунь Ят-сен, и свергнуть самодержавие. И только тогда народ может свободно вздохнуть, обрести хорошую жизнь».

Эти слова взволновали меня, и я подумал про себя: «Если в будущем в России действительно произойдет революция, непременно окажу ей посильную помощь».

Наступил 1917 год. Однажды в феврале или марте на станции Калино появилась толпа демонстрантов. Некоторые были вооружены топорами, косами, вилами и дубинками, другие несли плакаты с надписями: «Долой самодержавие!», «Свободу и хлеба народу!», «Долой кулаков-мироедов!». Эта демонстрация снова возбудила у меня горячее стремление принять участие в революции. Однако в то время я еще не видел великой силы народа и подумал про себя, что царские войска одним ударом подавят и разгонят демонстрантов, вооруженных таким примитивным оружием. И я испытывал глубокое беспокойство за судьбу этих людей.

Вскоре наш подрядчик поехал в Лысьву в главную контору получать продукты и деньги. Но в конторе, кроме сторожа, никого не оказалось. Сторож сказал подрядчику, что чиновники главной конторы уже давно сбежали, что никаких денег и продовольствия он не получит. Когда подрядчик возвратился и рассказал нам об этом, мы были потрясены и напуганы, и каждый из нас задумался над тем, что делать дальше. Поскольку продовольствия и денег нам не выдали, то, конечно, никто из нас на работу не вышел. Спустя несколько дней мы все разъехались. Я вместе с одним товарищем отправился в Екатеринбург разыскивать своего друга Цзяо Лань-тина, уроженца города Цзинани провинции Шаньдун. Мы познакомились с ним в поезде. Когда нас везли в Россию, товаро-пассажирский поезд, в котором мы ехали, останавливался на всех больших и малых станциях, где часто стоял по полдня. Однажды мы вышли из вагонов и разбрелись в разные стороны. Проходя мимо эшелона, я увидел у одного из вагонов толпу людей, которые внимательно слушали человека, стоявшего в середине толпы. Это и был Цзяо Лань-тин. Говорил он очень складно и умно, производил впечатление грамотного и культурного человека, и я постарался завязать с ним разговор. Потом мы часто встречались с ним, много беседовали и в конце концов стали хорошими друзьями. В Екатеринбурге он сошел с поезда, и мы расстались.

Когда я разыскал Цзяо Лань-тина, он сказал мне, что я нигде не смогу найти для себя подходящей работы, так как все заводы и фабрики остановлены, а магазины закрыты. Я спросил Цзяо Лань-тина, чем он занимается. Он ответил, что торгует папиросами и этим кое-как зарабатывает себе на хлеб. Когда же я спросил Цзяо Лань-тина, почему он не включается в революционное движение, мой друг ответил, что плохо понимает русский язык и это очень мешает ему. Но в будущем он обязательно примет участие в революции. Затем Цзяо Лань-тин стал рассказывать мне о строительстве нового социалистического общества. Я чувствовал в его словах глубокий смысл и очень беспокоился, что восставший народ плохо вооружен, что революция не сможет победить. Не найдя никакой другой работы, я вместе с Цзяо Лань-тином занялся торговлей папиросами.