Читать «Дружба, скрепленная кровью (Сборник воспоминаний китайских товарищей — участников Великой Октябрьской социалистической революции и Гражданской войны в СССР.)» онлайн - страница 37
Лю Юн-нянь
Не счесть, пожалуй, сколько прошли дорог и сколько провели боев мы, партизаны из отряда «Старика», в первые годы после Октябрьской революции. С тех пор прошло сорок лет, но многие люди и эпизоды до сих пор живо представляются мне. Моя родина обрела свое счастье, она процветает. Видя вокруг новую жизнь, я тем более не могу забыть своих старых боевых друзей суровых лет гражданской войны, полных лишений и испытаний. Мне часто вспоминаются дни и ночи, проведенные в Сибири, и пышные сибирские травы и густые леса. Мы побывали почти всюду на пути от Хабаровска до Иркутска. Даже теперь я без карты сумею добраться с Дальнего Востока до Иркутска через все горы и леса. Если на этом обширном пространстве я остановлюсь хотя бы по одному дню у каждого моего старого друга, то, наверное, не вернусь домой в течение многих лет.
Мои старые боевые друзья! В эти дни, когда приближается сорокалетие Октябрьской революции, я шлю вам пожелания счастья из далекого Китая!
Я — боец Красной Армии
Перевод Д. Поспелова
Я родился в семье крестьянина в уезде Жунчэн провинции Шаньдун. Когда мне было три года, умерла моя мать, и меня воспитывала бабушка. Семья наша, состоявшая из пяти человек, кормилась за счет пяти мутощей земли; жить было очень трудно, и, конечно, об учебе и думать не приходилось. Я, видя, как другие дети идут в школу, всегда испытывал чувство глубокой зависти. Когда мне исполнилось двенадцать лет, отец, уступив моим настойчивым просьбам, разрешил мне полдня учиться в школе, а полдня собирать траву и хворост на топливо.
Чтобы больше нарвать травы, иногда приходилось заходить далеко в горы или углубляться в густой лес. А когда найти траву не удавалось, я тайком пробирался в угодья помещика, стараясь нарубить дров. В этих случаях нужно было остерегаться не только нападения зверей, но и встречи с кем-нибудь из семьи помещика. А если попадешься им в руки, тебя обругают и изобьют. К тому же по возвращении домой еще накажет отец. Но если не нарвешь травы и не наберешь дров, то вечером семья не сможет приготовить себе пищу, и опять тебе не избежать ругани и побоев.
В такой обстановке учиться было, конечно, очень трудно. Бывало, только ночью выберешь немного времени для подготовки уроков, или во время короткого отдыха после сбора травы возьмешься за книгу. Но и такая учеба продолжалась недолго — два с небольшим года.
Когда мне исполнилось пятнадцать лет, материальное положение семьи настолько ухудшилось, что пришлось оставить школу и помогать отцу обрабатывать поле. Однако те несколько му земли не могли прокормить нашу семью, поэтому в следующем году я покинул родную деревню и уехал в Яньтай, где поступил учеником на шелкомотальную фабрику. В первый год работы почти весь мой заработок забирал мастер, и я на оставшиеся деньги смог купить лишь несколько пар матерчатых тапочек. На второй год, хотя я и получал по три тысячи медных чохов в месяц, по-прежнему не мог помочь своей семье и над ней нависла угроза голодной смерти.
