Читать «Другой Холмс, или Великий сыщик глазами очевидцев. Начало» онлайн - страница 44

Когда я вошел, оба этих господина находились ровно в тех местах и позах, что упоминались в героическом эпосе, вышедшем в "Стрэнде" месяц назад. Рассказ носил соответствующее скандальное название и упоминал малоизвестную местность на континенте. Похоже, прототипы были очарованы списанными с них персонажами не меньше рядового обывателя. И похоже, из его содержания у них создалось ощущение, что оба героя эти самые места и позы никогда не покидают. Те же кресла у камина, тот же глубокомысленный обмен репликами. Читатель, увидев такую картину, непременно восхитился бы ее абсолютной тождественностью с тем, как это описал Конан Дойл, и даже воскликнул бы, что герои словно сошли сюда со страниц любимых рассказов, или же наоборот, что автор удивительно точно, подметив все до малейшей детали, перенес их в свое повествование. Я же выражусь проще. Оба этих субъекта, польщенные эффектностью своих литературных образов, теперь, распираемые самодовольством, изо всех сил копировали своих персонажей, гнались за их успехом, стараясь ухватить то немногое, что лежало на поверхности, и потому было ими хоть как-то понято и воспринято как важное, а именно все сплошь внешние признаки, манера поведения и тому подобное. Своим механическим подражанием они превращали каждый упомянутый их прародителем жест в кривлянье и уморительные ужимки обезьян. Холмс, раньше встречавшийся мне с непременной папиросой в зубах, теперь, конечно же, курил трубку, а рядом лежало еще несколько "на разные по трудности случаи". Мне даже показалось, что претерпел неуловимые изменения сам его вид. Его волосы все такие же, тем не менее, выглядели как-то иначе. Я присмотрелся и пришел в изумление. Парик! Вот до чего дошло, и это явно не имело отношения к излюбленной конспирации, поскольку изображать подвыпившего конюха в данном случае необходимости не было.

Обмен приветствиями прошел не совсем гладко, поскольку Холмс, и так-то заносчивый с нами, теперь, после того, как "Стрэнд" взялся прославлять его имя, держался особенно вызывающе. Его высокомерие приобрело уже какие-то карикатурные формы. Безусловно, его охватило жгучее желание подчеркнуть передо мной и свою убежденность в том, что успех его закономерен и давно заслужен, и свое пренебрежение к Скотланд-Ярду, вытекающее все из того же, а именно, что жизнь, мол, все расставила по местам. Несмотря на не меньшую ответную неприязнь, я ощутил, что мне даже немного его жаль. Ему выдался, наконец, период настоящего счастья, возможно, совсем недолгий, если время не станет откладывать с его разоблачением, но одержимость, питаемая давними обидами и завистью, мешает ему наслаждаться в полной мере этим счастливым моментом. Презрительный пафос отвлекает и мучит его избыточностью. Холмс язвит, злорадствует без повода, и я вижу в его глазах наряду с готовностью биться насмерть за свое возникшее из воздуха реноме еще какое-то заискивающее выражение и, кажется, догадываюсь о причине. Понимая прекрасно, что журнальная писанина не может восприниматься серьезно в кругу профессионалов, и что поэтому потешные описания его подвигов не производят на нас никакого впечатления, он отныне при встрече с людьми из Ярда обречен испытывать еще большее унижение. Оттого он и желал, и не желал этой встречи. Вообще впечатление было такое, будто я застал их за оживленным обсуждением очередного важного дела, а еще такое, будто это старательно изображалось. Что ж, мне не составило труда извиниться за то, что оторвал их от очередной увлекательной головоломки, после чего можно было перейти к делу.