Читать «Друг мой море (Рассказы)» онлайн - страница 26

Автобус мчался по ровной заасфальтированной дороге. По обе стороны сплошь зеленели деревья. В приоткрытое окно струился свежий утренний воздух, еще не нагретый летним солнцем.

Однообразие пейзажа утомляло. Николай Петрович отвернулся от окна, взял газету, но ему не читалось. Он искоса посмотрел на своего соседа, лейтенанта. Тот сидел с прикрытыми глазами. Лицо его было совсем юным. Прямой высокий лоб. С приметной горбинкой нос. По-детски пухлые губы, казалось, улыбались. А широкий подбородок, как у мальчишки-драчуна, задиристо приподнят: тронь попробуй!

На повороте автобус сильно качнуло, и лейтенант разомкнул веки. Под стрелками бровей, как светящиеся угольки, загорелись пронзительные глаза. Лейтенант изучающе посмотрел на Николая Петровича: залысина, седина на висках, рубец шрама, как ободок, через всю переносицу...

На переднем сиденье громко разговаривали. Два чубатых парня о чем-то спорили. Один не в меру горячился, ссылаясь на законы квантовой механики, другой доказывал, что тайну электрона познают еще не скоро.

«Студенты, должно быть, — подумал Николай Петрович и про себя отметил: — Мой Игорь тоже мог бы быть студентом, да не захотел, баламут окаянный...»

Мысли о сыне перемежались с воспоминаниями о собственной молодости. Тогда была война. Разруха, голод, смерть ходили рядом, заслонив собой все радостное и светлое.

Почему-то вспомнился тот страшный день сорок первого года, когда на тихое смоленское село посыпались бомбы. Жаркое летнее небо запенилось и закипело от огненных разрывов. Хвосты черного дыма то и дело перечеркивали звенящую синь. Речка, в которой беззаботно плавали домашние утки, как и небо, забилась в смертельных судорогах. Высоко взлетали частые белые смерчи, будто в воду одновременно вонзались тысячи гигантских винтов. Несло гарь, копоть. И в этом кромешном аду с плачем и криком метались в страхе дети и женщины.

Две бомбы разорвались в усадьбе Смирновых. Мать бежала огородом и кричала:

— Колюшка, сынок, ложись, прячься в канаву...

А в этот момент низко, над самым садом, проревел самолет с черными крестами. Мать подпрыгнула, мелькнула в воздухе — и все скрылось в черном тягучем тумане...

Потом вынырнуло откуда-то страшное, кричащее лицо тетки Дарьи:

— Марфуша!.. За что же это они нас, сволочи?

Тетка Дарья сорвала с головы платок и дрожащими руками стала стирать кровь с губ. Мать растерянно водила глазами и не понимала, почему сбежались к ней люди, а она лежит среди грядок не встает...

В тот день в маленьком смоленском селе похоронили восемнадцать человек. После этого каждую ночь небо лизали дымно-багровые сполохи. Больно стонала русская земля. Вскоре по узкой улице родного села пропылили чужие мотоциклисты. Немцы шныряли по хатам. Прячущихся мужчин расстреливали на месте. Беззащитных женщин избивали до полусмерти и варварски грабили нехитрое крестьянское добро. У Коли Смирнова сердце сжималось в тугой комочек. Он ненавидел тех, кто сделал его сиротой...

Однажды он не выдержал и заявил тетке Дарье заменившей ему мать: