Читать «Друг мой море» онлайн - страница 8

— Я уже со всеми попрощался, — тихо ответил Федор Павлович. — Вам, Антон Васильевич, тоже желаю семь футов под килем. — Он крепко обнял меня и быстро, в каком-то порыве, направился к трапу.

Пошел дождь. Он завесил шумной шторой корабельные огни. На берегу фонари раскачивались, как маятники, и бросали в лужи неровные блики. Федор Павлович остановился у трапа, постоял и, засунув руки в карманы, зашагал торопливо по пирсу. Ветер раздувал полы его шинели. В эту минуту он похож был на огромную птицу с распластанными крыльями, которую спугнули с гнездовья.

... А я, наверное, не одну еще ночь отдам напряженным раздумьям о том, смогу ли хоть что-то добавить к тому, что сделал мой учитель, или хотя бы стать с ним вровень...

ГЛУБИНА

И снова я, кажется, теряю чувство времени. Со мной всегда случается такое, когда на подводной лодке ухожу в море. Люблю походную жизнь, отдаюсь ей до конца. Здесь, в безбрежных просторах, прошлое для меня не существует. Оно отодвигается куда-то, растворяется, как утренняя дымка. Странно счастливое наступает состояние.

Еще несколько дней назад со мной творилось что-то невероятное. Останусь один, возьму книгу, а перед глазами Ленинград, в переулке дом Литвиновых и окна, занавешенные тяжелыми шторами. Закрою глаза и слышу голос Нины...

А теперь это кажется далеким, нереальным. Сейчас время как бы остановилось. И все пережитое мной на берегу утеряло остроту, мир сузился до размеров лодки. Над головой многометровая толща воды. Где-то там, наверху, перекатываются мутно-серые волны. Бездомный бродяга ветер дурит не в меру, свирепо мечется над морем. А здесь — тишина глубин. Что-то таинственное и неповторимое есть у нее.

Сюда никогда не заглядывает солнце, но жизнь здесь все-таки существует. Тут нет времен года, тут всегда постоянная температура... Постоянство...

Нет, оно и здесь мнимое. Подводная тишина обманчива. Она нередко таит в себе предательскую опасность. В это подводное безмолвие я вслушиваюсь всем своим существом. И тогда кажется, что я врастаю в эту тишину, становлюсь ее составной частью. Это состояние помогает мне четко работать.

Только что нашу лодку преследовали корабли «противника». Они не жалели глубинных бомб, и в иную минуту каждый из нас мог бы стать легкой добычей морских пиратов. Но слаженные действия всего экипажа выводят лодку из опасной зоны сплошных взрывов. И мы не только защищаемся, мы — нападаем. Оторвавшись от «противника», выбираем цель и начинаем атаку.

Надо отдать должное акустику Борису Романцову. Обстановка была очень сложная. И тут он показал себя мастером. Главное, не суетился в напряженный момент атаки. У него поразительный слух. Я три года плаваю с Романцовым и не помню случая, чтобы он когда-либо прозевал цель или неправильно классифицировал контакт.

И сейчас, после удачной атаки, я совершенно спокоен, потому что на вахте Романцов. Откинув назад голову, он, как изваяние, сидит в своей крохотной рубке и слушает голос моря. Синие глаза его чуть прищурены. О чем он думает?..

Лодка справилась с одним заданием, а радисты принесли мне телеграмму: впереди новая задача, сопряженная с еще большим риском. Романцов был первым, кому я сказал об этом. Рисуя картину предстоящей «баталии», я смотрел на него, ожидая увидеть недовольство или огорчение. Но матрос попросил об одном: не отправлять его на отдых.