Читать «Друг мой море» онлайн - страница 34

Кажется, теперь я начинаю понимать, что настоящим моряком становятся тогда, когда узнают цену берегу. Шабанов не успел еще стать настоящим моряком. Ему пока не довелось побывать ни в одном дальнем походе. Но я заметил в нем другое. Он с умилением смотрит на белый цветок земляники, задыхается от волнения при звуках пролетающих над берегом лебединых и журавлиных косяков, ложится на траву и слушает, как дышит земля. Природолюб, охотник, Юра с непонятной для меня нежностью частенько вспоминал свою Брянщину. Вечером, бывало, молодые матросы соберутся вокруг него и слушают. А Шабанов рассказывает, словно рисует, и картина настолько зрима, как будто сам ее видишь. Вот после хмурых дождей и буйных ветров, валивших в погарах ели, в Брянские леса вошла русская осень — золотая, тихая и росная. Осинки принарядились в монисто цыганок. Ярким румянцем зарделись рябины. В светло-желтых прозрачных косынках высыпали на поляны хороводы берез. Кринично-чистый воздух наполнился запахами грибов, клюквы, ежевики, спелой калины, опалой дички...

Чтобы понять духовный мир другого, нужна собственная духовная культура. Я Шабанова не понимал. Мой «комплекс сельской неполноценности» разжигал неприязнь к матросу, отчего я выглядел высокомерным и придирчивым в его глазах. Юра меня не уважал. А на что я мог еще рассчитывать при таком отношении к нему? Уважение к людям воспитывается только уважением, как огонь зажигается от огня.

Командир отделения торпедистов Николай Котов не раз пытался убедить меня, что я неправ, что нельзя строить отношения с подчиненными по личным симпатиям и антипатиям. Так-то оно так, только Котов не знал главной причины. Мне самому стыдно в ней признаваться. Тут была еще замешана девушка по имени Майя, которую я любил, а она симпатизировала Шабанову. Я бесился от ревности, всякий раз искал случая отомстить ему.

Однажды во время учения по борьбе за живучесть корабля я снял клапан осушения трюма с четырехместной коробки в первом отсеке. Клапан снял, а крышку поставил на место. Сверху посмотришь — все в порядке, а на самом деле герметичность была нарушена.

Началась тренировка. В отсек стали подавать воду через осушительную магистраль. Я приказал Шабанову заделать «пробоину». Конечно, он ничего не знал о снятом клапане. Юра открыл палубный настил и отшатнулся в испуге. Тоненьким голоском доложил: «В трюм поступает вода». Приказываю ему действовать. Вижу, руки его дрожат, слушаются плохо. Такая вводная была бы неожиданностью даже для бывалого подводника, а тут новичок.

Отсек кое-как Шабанов загерметизировал, попытался было заделать «пробоину», но напор воды очень сильный. А лодка все проваливается на глубину.

Командую дать воздух в отсек. Шабанов совсем растерялся, оторопело смотрит, как вода быстро заполняет трюм.

Вижу, дело кончится плохо. Сам повернул красный клапан на подволоке. Сила воздуха приостановила напор воды. Только тогда Шабанов догадался, в чем загвоздка, и засиял от улыбки. А меня такое зло взяло, словно мне хлесткую пощечину отпустили. Чертыхнулся и полез в трюм заделывать «пробоину»...