Читать «Дрожащий мост» онлайн - страница 56

А один сказал:

— Я вот думаю завязать. Выйду отсюда и в школу вернусь. С седьмого класса там не был.

Вот как нам промыли мозги. Когда в один прекрасный день приехала Щепка и спросила, как мои дела, я почти честно ответил:

— Хорошо.

В лагере я мало думал о Ярославе и Сто пятой. Тот зимний вечер отодвинулся в область кинематографических воспоминаний, будто все это было не со мной. Если же Щепке хотелось поговорить об этом, я рассказывал спокойно, точно о просмотренном фильме, сюжет которого слегка скомкался в памяти.

Жестокая шутка подростков. Мы все перессорились. Мой одноклассник залез на обледенелую крышу и упал. Неудачно. Перелом таза — правда, забавный диагноз для семнадцатилетнего юноши? Когда все заживет, будет безотказный повод для шуток.

В конце концов, не случилось ничего страшного. Накануне майских экзаменов я столкнулся на школьном дворе со Сто пятой, она так и сказала:

— Все могло быть хуже.

Мы стояли посреди двора, как будто на арене под светом софитов. Я не видел ее больше трех месяцев. Как и Ярослава. У нее снова проявились веснушки, острова и архипелаги на лице. А еще она подросла. Солнце слепило глаза, мы одинаково жмурились.

— Он уже встает и ходит по дому, — сказала Сто пятая.

— А что со спектаклем? — спросил я, хотя прекрасно знал ответ. Однажды на этом же школьном дворе встретился с отцом Ярослава. Седеющий вагант забирал младших. Увидел меня и вскинул приветственно кулак.

— Отменили, — сказала Сто пятая.

— А он сможет?.. Потом…

— Ты же его знаешь! Осенью собирается в цирковое. У него уже расписана в тетрадке вся схема восстановления, — Сто пятая усмехнулась. — Тренировки, тренировки, каждый день. И еще кальций. Это ведь его мечта — цирк.

Я не знал, что сказать. Из школы выходили ребята и огибали нас. Я хотел бы пригласить ее прогуляться, но не был уверен, что она согласится.

— Ты бы зашел, — сказала она.

— Это он попросил?

— Он хочет тебя увидеть.

Сто пятая помолчала и добавила:

— Прости меня. Я тогда наговорила лишнего. Правда, крышу снесло, — она снова усмехнулась. — Упал он, а снесло крышу у меня. Мы говорим о тебе, вспоминаем. Ведь никто ни в чем не виноват. Почему же мы перестали видеться?

— Ты ради этого пришла? — спросил я. — Чтобы сказать, что он хочет меня видеть?

Она заправила за ухо выбившуюся прядь. Волосы стала укладывать по-другому. Как-то по-взрослому. Исчезла челка. И вообще, она очень взросло выглядела, несмотря на веснушки. Интересно, по-прежнему ли она собирается стать закройщицей? Или это было такое же дурацкое желание, как у меня в детстве — ходить по земле и менять перегоревшие лампочки?

— Мне кажется, мы часто принимаем одно за другое, — сказала Сто пятая. — В этом наша беда, поэтому мы не понимаем, чего хотим на самом деле. Вот моя мать. Она придумала, что всю жизнь любит моего отца, а он — предатель, ушел к другой. Хотя ни черта не любит. Ей просто нравится так думать. Ей нравится переживать что-то в мечтах, но никогда — с реальным человеком, — ветер снова вырвал из ее прически светлую прядку, она не стала убирать. — Знаешь, что я поняла? Тебе было одиноко. А когда человек долго чувствует себя одиноким, очень легко ошибиться: принять что-то другое за любовь, например. Это все оттого, что больше не хочешь быть одиноким.