Читать «Дрожащий мост» онлайн - страница 44

— А кто это? Лицо знакомое, — зашептала темноглазая.

— Я его знаю — того, что справа, — ответил Ян. — Два года назад у него разбилась в ущелье жена. Красивая была женщина. Алиса. Как же его зовут… Имя такое необычное. Кажется, ни за что не забудешь. А потом вдруг — раз! — и не можешь вспомнить.

— Бывает, — сказал Ярослав. — Я где-то читал, что нет никакой плохой памяти на имена. Мы сами выбираем не запоминать других.

— Может, и так, — Яну принесли горькое пиво. — Смотрите-ка, погода портится. Скоро здесь свободного места не останется. Включить вам музыку? — спросил он у Сто пятой.

За окном шел снег. В кафе под красной крышей пахло лыжным воском и играл славный несовременный джаз. Все в этих чертовых горах смеялись и радовались друг другу, как дети. Все были красивые, влюбленные и полные жизни.

— Я этот день никогда не забуду, — сказала Сто пятая.

Она смотрела на Ярослава и теребила ворот черного свитера. А я смотрел на них и не мог думать ни о чем ином. Было у них или нет? Добрались ли они до высшей точки чувственной любви? Искал доказательства в ее взглядах, движениях, голосе. В его уверенных жестах. Умирал от собственной неполноценности, от унижения, но думал. Мучительная мысль не давала мне покоя. Я знал: до этой высшей точки еще можно что-то изменить, а после — уже нет. Было у них или нет?

Раз я спросил его, нарочито небрежно, как, должно быть, спрашивают друг друга мальчишки:

— А у вас все серьезно? Ну, в смысле… этого…

Он слегка нахмурился.

— Ты о чем?

Я замолчал, снова ощутив его превосходство — вечный перевес мужественности над незрелостью. Он щелкнул меня по носу и даже не заметил.

Мне было паршиво, что и говорить. Я продолжал таскаться за ними всюду, боясь оставить одних, словно какая-нибудь комическая испанская дуэнья.

Однажды случайно увидел их вдвоем на улице. Окликнул. Они не услышали, только шаг ускорили. Я побежал следом. Они шли быстро, взявшись за руки, и вдруг свернули в гостиницу. Так уверенно, словно не первый раз. У меня сердце упало, честное слово. Я сел на скамейку напротив. Они не выходили. Думал, ворваться в эту чертову гостиницу, закричать на служащего (наверняка это какой-нибудь продувной тип с жеманными манерами): что же вы делаете, у вас тут несовершеннолетние! Потом подумал, что скоро замерзну насмерть. Вот будет потеха: они выйдут, счастливые, рука в руке, а тут я — белая мумия. И еще думал: почему они счастливы, а я нет. Сам не заметил, как скрючился на скамейке в позе эмбриона. Был-ли-был-ли-был-ли-счастлив — жалко плескалась последняя мысль, прежде чем раствориться навсегда в водах забвения.

— Эй, ты чего, парень? — раздался надо мной скрипучий голос.

Я поднял голову — на почтительном расстоянии от скамейки приготовились к обороне две женщины, на вид чуть старше моей матери.

— Ну-ка иди отсюда, — сказала одна.

— Не шевелись лучше, — проскрипела другая.

Я поднялся со скамейки и двинулся мимо опасливо отпрянувших женщин. Наверное, смотреть на меня было страшно. Сам я боялся даже глянуть в витрины, уже зажегшиеся теплым, манящим светом. Вдруг бы там отразилась белая мумия. Или еще того хуже — никто не отразился.