Читать «Дрожащий мост» онлайн - страница 10

Честно, я так думаю еще и потому, что после того, как Лизу нашли, родители решили не разводиться. Они до сих пор вместе живут, хотя какая уж там любовь. Но и ссориться по пустякам на краю черного обрыва им уже не хочется. Мне тоже не хочется. Мы самая мирная семья на всем белом свете. За пять лет — ни одной ссоры. Нужно было лишиться многого, чтобы к этому прийти: утром мать готовит завтрак, мы чинно собираемся за столом. Серьезно, со всеми аристократическими приличиями, скатертями, одинаковыми тарелками.

— Передай, пожалуйста, хлеб, — говорит отец.

— Да, конечно, — отвечаю я.

— Сегодня каша как будто немного пригорела, — вступает мать.

— Нет, что ты! Очень вкусно! — говорим мы с отцом в голос.

Иногда биться головой о стену хочется, вот какая мы семья.

Главный у слепых — Карпович. Ему лет двести, но он еще ничего. Вероятно, его обратили во время Революции. Я не знаю другого такого старика, который всегда держался б с ровной спиной, будто капитан у штурвала, и, имея такую пробоину в боку, никогда не ныл. Говорят, он создал это общество, когда начала слепнуть от глаукомы его любимая, уже покойная, жена. Я бы не удивился, если б узнал, что он ослеп ради нее. Выколол глаза собственной рукой, например. Чтобы ей не было так уж одиноко во мраке. Такой вот старомодный человек.

— Нам привезли почту! Почта! — взволнованно говорил он, постукивая деревянной тростью.

Карпович появлялся первым, а за ним — остальные, и единственная зрячая — сотрудница общества — тоже почтительно шла сзади. Старик напоминал древнего еврейского праведника, пробивающего посохом путь в новую жизнь своему наивному, беспомощному народу.

Я отдавал газеты Карповичу. Всегда казалось, что вот-вот выронит, но он никогда ничего не ронял, хотя слеп был абсолютно.

— Чаю! Попейте с нами чаю! — начинали наперебой кричать женщины, улыбаясь в темноту.

— Конечно, молодой человек, сегодня у нас чай с чабрецом, — с достоинством присоединялся Карпович, у них всегда был чай с чабрецом.

— Я бы с удовольствием, но работа… — отвечал я им.

Это был привычный ритуал, который ни одна сторона не нарушила ни разу. Мне хотелось бы попить с ними чаю и спросить, каким они меня представляют. Но, наверное, не слишком приятно слепому, когда его расспрашивают: скажите, а каким вы меня представляете — хорошим человеком или дурным? Ведь не всех же вы зовете пить чай?

В этот раз я позвонил в общество уже в половине двенадцатого. Наверняка они заждались газет, и я удивился, что дверь не раскрылась нетерпеливо после первого же звонка. Отворилась как-то тихо и осторожно через долгую минуту, на пороге стояла сотрудница с красным, немного опухшим лицом.

— Карпович, — сказала она и бессильно опустила руки.

Карпович больше никогда не узнает, о чем пишут в газетах, — вот что это значило. Женщина кивнула: зайди. Впервые мне не хотелось входить в мягкий стариковский сумрак, пропитанный запахом ношеного сукна, допотопного сандалового мыла и привидений. Но из уважения к Карповичу я вошел. Все-таки он был приветлив со мной, хотя мог бы не замечать.