Читать «Дремучие двери. Том II» онлайн - страница 419

Смерть Иосифа внесла мистический перелом в сознание народа. В советском идеальном мире не должно было быть смерти, особенно не вмещалась в идеологию смерть вождя. Смерть не вмещается и в буржуазное сознание, но всё же на прогулочном катере она воспринимается несколько иначе, чем на корабле, плывущем к земле обетованной.

«Наши» — это мироощущение «знающих Голос», ищущих Истину, подзаконных Небу, а не князю Тьмы. Это не класс, не национальность, не конфессия и не что-либо в этом роде. Это понятие ДУХОВНОЕ. Это тоскующие о свободно избранном послушании Отцу в Доме Отца в отличие от жаждущих свободы ОТ ОТЦА, Его Воли.

События в Югославии показали, что отвязанность и раздрай — путь народов в лапы к зверю, грядущему антихристу. Изания — продолжает путь противостояния.

У гипербореев нет воли в столице, Забыт и растоптан уснувший закон.

Орлу через боль суждено возродиться, Но граждан спасает железный заслон.

Этот катрен Нострадамуса, если под «гипербореями» понимать русских, под «орлом» — Российскую державу, а под «железным заслоном» — «железный занавес», можно толковать как характеристику эпохи Иосифа.

Режим, лишивший людей работы, преступен перед Небом. Такой человек становится потенциальным вампиром, преступником. Он лишён «своего места в жизни». Святые отцы говорили: «Безделье — мать всех пороков».

Иосиф Грозный боролся варварскими методами с состоявшимися и потенциальными вампирами, стремящимися сожрать, погубить младенца БОГОЧЕЛОВЕЧЕСТВА, зреющего в утробе ветхой, обречённой на смерть цивилизации.

Нынешняя власть ещё более варварскими методами утверждает ПРАВО Вампирии погубить младенца, грозящего своим рождением её незыблемости, процветанию. Призванному пронзить её копьём в конце времён, подобно Георгию Победоносцу на белом коне, поразившему дракона.

«Воздайте ей так, как и она воздала вам, и вдвойне воздайте ей по делам её; в чаше, в которой она приготовляла вам вино, приготовьте ей вдвое.

Сколько славилась она и роскошествовала, столько воздайте ей мучений и горестей. Ибо она говорит в сердце своём: сижу царицею, я не вдова и не увижу горести!

За то в один день придут на неё казни, смерть и плач и голод, и будет сожжена огнём, потому что силен Господь Бог, судящий ее…

И купцы земные восплачут и возрыдают о ней, потому что товаров их никто уже не покупает.

Товаров золотых и серебряных, и камней драгоценных и жемчуга, и виссона и порфиры…

…Корицы и фимиама, и мира и ладана… и тел и душ человеческих». /Отк. 18:6–8,11–13/

* * *

К концу весны Денис окончательно оклемался и отбыл в забугорье по своим старым и новым делам-проектам. Но, всерьёз «заболев» Изанией, намереваясь побыстрей развязаться с прошлыми договорами и обязательствами, собрать необходимые средства и вбухнуть их в духовно-воспитательно-лечебные виртуальные фильмы, с помощью которых они с Айрис мечтали претворить в жизнь замечательное: «Избави нас от лукавого!» Изанией уж если заболевали, то всерьёз и надолго. Вскоре Иоанна и представить себе не могла, что раньше целыми днями нескончаемо занималась дачной и московской бытовухой. В Златогорье было чудесно, но она решила уехать вместе с Денисом — столько вокруг достойных людей, буквально задыхающихся в перенаселённых квартирах — дрязги, суета, орущие избалованные дети, скандалы с роднёй и т. д. «Наши», — которым, как воздух, нужно было Златогорье, чтобы вырваться «от работы вражия» и осуществить задуманное. Иногда мечту всей жизни.