Читать «Древний Рим. Взлет и падение империи» онлайн - страница 85

БИТВА ЗА СВОБОДУ

Марш-бросок тринадцатого легиона Цезаря по Италии был быстрым и неумолимым, как молния. Но не менее действенной была развернутая Цезарем пропагандистская кампания, проходившая под лозунгом «снисходительности». Когда Цезарь за один день достиг Аримина (ныне Римини), город добровольно открыл перед ним ворота и перешел на сторону Цезаря, даже не думая оказывать ему вооруженного сопротивления. Другие города, включая Ауксим, Аскул, Пицен и Коринф, последовали этому примеру даже несмотря на то, Что в них были дислоцированы войска, набранные специально для Помпея. Сценарий был тот же. Офицеры Помпея оказывали подобие сопротивления, но, попав в плен, тут же получали свободу с правом выбора, чью сторону принять, при этом большинство солдат переходили на службу к Цезарю, а городам доставалась от него благодарность. Сам полководец так описывает эту цепную реакцию в своем письме, отправленном в тот самый период: «Я по собственному почину решил проявить всю возможную снисходительность и попробовать примириться с Помпеем… Пусть это станет новым способом завоевания — использовать вместо щита мягкосердечие и великодушие». Этот способ и вправду оказался довольно действенным.

Враги Цезаря в Риме впали в панику. Они надеялись, что высшие сословия в италийских городах как один встанут на защиту республики от захватчика. Но, по мере того как Цезарь совершал свой «блицкриг», не встречая серьезного сопротивления, их заблуждения относительно настроений в обществе рассеялись. Сенатор Цицерон был поражен тем, насколько резко поменялся расклад сил между Помпеем и Цезарем:

«[Ты] видишь, что за человек, в чьи руки досталось государство, как умен он, проворен, предусмотрителен? Я и правда думаю, что если он не тронет ничьей жизни и ничьего имущества, то те, кто страшился его более всего, станут самыми ярыми его почитателями. Мне все ясно и с горожанами, и с сельскими жителями. Они действительно не думают ни о чем другом, кроме как о своих полях, своих хозяйствах да вложениях. И посмотри, как все резко поменялось! Они теперь боятся человека, которому доверяли, и обожают того, кого страшились».

Боеготовность конституционалистов была весьма шаткой. Помпей не ожидал столь стремительных действий от Цезаря, полагая, что столкновения не следует ждать до весны. Ослепленные гордыней противники Цезаря не успели собрать достаточно войск в Италии, а легионам Помпея, расквартированным в Испании, уже было не добраться до Рима вовремя. Два легиона, которые были в распоряжении Помпея, никоим образом не могли соперничать с одиннадцатью легионами Цезаря.

Сенат захлестнула волна склок и взаимных обвинений, не оставив в стороне и того, кто был избран на роль спасителя республики. Более того, она накрыла его с головой. Это по причине старой дружбы Помпея с их нынешним общим врагом Цезарь получил в свои руки войска, кричал один сенатор. А где были те армии, которые, как он горделиво хвастал, собирались явиться к нему, стоило лишь топнуть ногой о землю, вопил другой. Собирался ли вообще Помпей «топать ногой»? Разброд в сенаторских кругах отозвался реакцией улиц Рима, зафиксированной в одном весьма выразительном свидетельстве очевидца. Все магистраты выбросили свои чиновничьи одеяния, обычные люди метались по городу, словно призраки, полные печали и страха, храмы были наводнены женшинами, которые бросались в отчаянии на пол и рвали на себе волосы. Город сотрясался от страха при мысли о том, что римлянин пойдет с мечом на римлянина, — а именно это сулило безостановочное и неумолимое наступление Цезаря, подбиравшегося все ближе и ближе к Риму.