Читать «Древний Рим. Взлет и падение империи» онлайн - страница 72

Некоторое представление о том, что двигало поступками Цезаря в Галлии, дает принадлежащее ему описание Галльской войны. По его словам, он построил мост, поскольку пересекать реку на лодках считал ниже «собственного достоинства», или «чести» («дигнитас»). Этот термин обозначал основной атрибут римского политика патрицианского происхождения, включавший в себя такие понятия, как социальная значимость, положение и авторитет. Чем древнее и аристократичнее род, тем больше «чести» он накопил и тем выше в нем ощущение собственной значимости. Именно обостренное чувство чести двигало Цезарем, когда тот домогался желаемой должности в Риме, именно оно обусловливало его поведение на посту консула, именно оно теперь вело его к новым славным деяниям в Галлии. Чтобы достойно увенчать свои заграничные достижения, Цезарь в 55-54 гг. до н. э. подготовил флот, пересек пролив, ныне известный как Ла-Манш, и начал вторжение в Британию — страну, о существовании которой многие римляне даже не догадывались. Придя туда во второй раз, Цезарь провел в Британии все лето, дойдя до Темзы и обложив данью некоторые британские племена. Хотя он и не основал никакого постоянного римского лагеря в Британии, Цезарь мог быть доволен: он добился очередного блистательного успеха.

Эффект от этого успеха создал беспрецедентную политическую поддержку Цезарю как за границей, так и дома. В Риме новости о его подвигах волновали и восхищали чернь: для них они были сродни сказочным, приключенческим историям, наподобие преданий, которыми древнеримские родители удивляли и поучали своих детей. Катон и его сторонники могли сколько угодно брюзжать, что Цезарь предал свою аристократическую честь, но чернь именно в нем видела источник новых славных достижений Римской республики. В их глазах деяния Цезаря превращались в величайшее на земле зрелище, сценой для которого послужила Галлия: дикие орды старинных врагов Рима были разбиты, и теперь ни реки, ни моря не могли отвести простертую руку римского могущества. В конце 53 г. до н. э. Цезарь счел возможным объявить, что вся Галлия «усмирена». Соответственно, его популярность не просто была восстановлена — она резко возросла.

Но Цезарь не собирался почивать на лаврах своих заграничных подвигов и народного восхищения, а вел активную политическую работу. Каждую зиму он располагался лагерем настолько близко к границам Италии, насколько позволяла территория вверенной ему провинции. Оттуда потоком текли новости о невероятных дарах и благодеяниях Цезаря римскому народу. Самый большой эффект произвело обещание Цезаря построить в центре Рима новый Форум на деньги, полученные в результате его военных походов. Подарки более личного свойства также наводнили Рим. Обилие взяток и писем с рекомендациями убеждали, что Цезарь может добиваться избрания близких ему магистратов, готовых отстаивать его интересы и доброе имя. Но движение происходило и в обратном направлении. Честолюбивые молодые римляне, жаждавшие богатства и военных свершений, толпами устремлялись в единственное место, где кипела настоящая жизнь, — в Галлию к Цезарю. В то же время, хотя Цезарь успешно воздействовал на изменчивую политическую жизнь в Риме, Катон и его союзники-конституционалисты успокаивали себя тем, что по крайней мере они ни в чем не уступают противникам. Уже не одно десятилетие им удавалось бороться с популистской фракцией на Форуме и в Сенате. Однако вскоре выяснилось, что они не готовы противостоять новой угрозе своим интересам, каковой являлась заграничная опора Цезаря — армия. Несмотря на все усилия политиков-популяров, проблема солдат, которые, пройдя через длительные войны, обнаруживали, что им негде начинать мирную жизнь, так и не была решена с помощью земельной реформы. Демобилизованные ветераны Помпея, правда, получили участки земли в бытность Цезаря консулом, но это все же было исключением из правил. Реформа армии, проведенная военачальником Марием в 107 г. до н. э., только усугубила проблему безземельных солдат: пусть ему удалось добиться должной комплектации войск путем отмены имущественного ценза, однако результатом этого стало то, что легионы пополнили люди, не имевшие никаких владений в республике. Их единственной надеждой в жизни было армейское жалованье и шанс отхватить свою часть военных трофеев. В Галлии Цезарь мог дать им в изобилии то и другое. Это привело к тому, что между полководцем и его воинами развились новые и очень опасные отношения, построенные на взаимной зависимости. Солдаты все более равнодушно относились к республике с ее древним представлением о свободе. Единственным объектом преданности был теперь для них один человек, от которого зависело их благосостояние, а именно главнокомандующий. Как резюмировал историк Саллюстий: