Читать «Драконам слова не давали!» онлайн - страница 36

— Что за дурацкие вопросы, Королькова? — невольно называю её девичьей фамилией. Она таки не утратила свою манеру быть непредсказуемо резкой, как игристое вино. Терпкое и пьянящее.

Сашка поворачивает голову и смотрит мне в глаза. Может быть, впервые прямо и открыто за последние три года. Без отстранённой замкнутости, когда неизвестно, какого зверя она прячет у себя за пазухой.

— Ты же всё знаешь. Скажи, у него есть любовница?

Я даже поперхнулся. Закашлялся. «Он», я так понимаю, это мой родитель. Её муж.

— С чего ты взяла, что я знаю? — приподнимаю брови и закладываю руки в карманы.

— Нельзя ответить честно на простой вопрос? Обязательно нужно юлить? — неожиданно щетинится она, как ёж, и я наконец-то вижу её настоящую. Оказывается, никуда не делась. Сидит, как искры с неё не летят.

— Слушай, Королькова, разбирайся-ка ты сама со своими семейными проблемами и тайнами. Не надо втягивать меня в ваши высокие отношения, — бурчу и морщусь: в висках снова закопошились противные буравчики. — И на будущее: я не влезаю в отцовские дела. Не интересуюсь его личной жизнью, не слежу, не вынюхиваю, где он и с кем, чем занимается в свободное время. Я вообще был бы счастлив, если б вы все держались от меня подальше.

Она судорожно вздыхает. В глазах блестят непролитые слёзы. От неё веет беззащитностью. Какой-то потерянностью. Но хер я её буду жалеть.

— Что ты нюни распустила, Александра, мать драконов? Расслабилась, да? Жирком заросла? — я намеренно поддеваю её: у Сашки отличная фигура. Она шикарно выглядит в свои почти тридцать. — Ну, сиди, ной дальше. А папулька тем временем в школу смотается. Глядишь, ещё какую-нибудь малолетку присмотрит, увлечётся. А дальше ты знаешь: трах-тибидох, конфетти веером, мозги фонтаном. Не успеешь оглянуться, как у него ещё один сын родится. Не от тебя.

Она вскакивает молниеносно. Фурия. Сумасшедшая кошка, что кидается с диким намерением расцарапать мне рожу. Я успеваю схватить её за запястья.

— Пусти! — бьётся она, как отбойный молоток, и ухитряется надавать мне пинков по ногам. — Ненавижу! — шипит, не оставляя попыток вырваться. Но я уже не семнадцатилетний пацан. Встряхиваю её, как котёнка.

— Вот такой ты мне нравишься больше, — говорю холодно, обездвиживая её полностью, сжимая в кольце рук так, что выбиваю дух. — А то сидишь тут, окукливаешься. Скоро папан тебе под стать мраморные статуи закажет. Будете конкурировать в застывшей холодности. Красивые, но бездушные.

Сашка таки плачет. Утыкается лицом мне в плечо. Обмякает. Осторожно глажу её по волосам.

— Ты не сердишься? — произносит глухо, не отрывая лица от моей рубашки, что впитала её слёзы. И я понимаю: сейчас она спрашивает о прошлом.

— Сердился, — признаюсь. — Давно. Тогда. Но всё прошло, слышишь?

— А простил? — поднимает она лицо и вглядывается мне в глаза. У неё мокрые ресницы. У Сашки уникальная особенность: она хорошеет от слёз. Становится мягче, черты лица словно разглаживаются и сияют. — Я, наверное, должна была объясниться с тобой. Ещё тогда. Струсила.