Читать «Дочь Великой Степи» онлайн - страница 48

– Зарине стрелой щеку пропороли, – сумрачно отозвалась Меланиппа.

Та только рукой махнула, пытаясь улыбнуться перевязанным лицом. Челюсть у нее, хвала Великой Матери, не была сломана: стрела ударила уже на излете, и потому рана оказалась легче, чем могла бы быть. Щеку же Меланиппа только что зашила конским волосом и заклеила смолой-живицей. Ругаться Зарина не могла, лишь время от времени сплевывала наземь кровавую слюну вместе с комками сухого мха и паутины…

– Еще?

– Кию чуть не застрелил в упор какой-то ольвиополит. Стрела от шлема срикошетила, но Кия все сидит, подняться не может.

– Ничего, посидит и встанет. Это все?

– И Бендиде пониже колена угодило. Э… да вот и Варке досталось…

– Где?!

– Да вот же, смотри! – Их целительница указала пальцем. Только сейчас Зиндра заметила, как с подола панциря стекают красные капли. А потом увидела и рассеченные пластины на боку – тоже с покрасневшими краями.

– Да царапина… – поспешно пробормотала она.

– Снимай доспехи, – повысила голос ардара. – Перевяжись как следует.

Битва закончилась вничью. Не удалось ни заставить фалангу сломать строй, ни окружить ее, а чтобы нанести живой крепости серьезный урон, стрел не хватило… Сильнее всего пострадала конница с обеих сторон, зато уцелела, на удивление, бóльшая часть степной пехоты, которую вожди вообще-то прочили в смертники.

В итоге, расползшись в разные стороны от места боя, те и эти стали лагерем вдалеке друг от друга. Между станами засновали гонцы.

Аксиана громогласно заявила, что итог боя можно считать утешительным: ее эорпаты потеряли убитыми только двоих и троих не тяжело раненых, считая Зиндру (та пыталась возразить, но ардара прикрикнула). Вот приданные им лучницы действительно полегли мало не наполовину. Одни до последнего пускали стрелы и не успели уйти, когда атака сменилась отступлением, другие, наоборот, заполошно ринулись наутек прежде, чем следовало, и были изрублены настигшей их ольвийской кавалерией.

Между тем по полю битвы деловито сновали люди – из обоих лагерей. Уносили раненых и убитых, порой коротко взблескивали ножи, избавляя от мучений тех, кому уже не помочь. Время от времени вспыхивали ссоры: то ли из-за дележа добычи, то ли, наоборот, кто-то стремился помешать чужаку ограбить своих мертвецов. Иные из степняков даже срезали с убитых скальпы – старый обычай, сейчас приугасший, но, видать, не совсем… В пору предков знаменитые бойцы, случалось, в плащах из скальпов ходили…

Мимо два воина протащили тело кого-то из врагов. Головы не было – срублена, а доспех знатный: пластинчатый набор, вроде позолоченный даже, с круглой пластиной посреди груди, на ней – грифон искусной чеканки. При этом мертвец был без штанов: панцирь ценой в невесть сколько серебром оставили, а шаровары и сапоги сняли. Рядом с нагрудной пластиной зияла дыра от копейного удара. Должно быть, обладатель панциря бился, уже спешившись, на земле, и противник тоже был спешен – всаднику такой раны не нанести. А может, его, еще остававшегося верхом, удачно поймал на охотничью рогатину кто-то из пешцов. Он потом и стянул с убитого штаны вместе с сапогами, а доспехи – зачем они принятому в род изгою? Все равно старейшина или вождь отберет.