Читать «Дочери Евы» онлайн - страница 74

Иди же, Петров, – а теперь и вовсе запахивала халат, носилась от зеркала в ванной к прихожей, потряхивая мокрой челкой, – уже другая, обыденная, одна из тех, проходящих, проезжающих мимо, одергивающих подол платья, подрисовывающих безукоризненную линию губ, глаз, завершающих скульптурную лепку скул пушистой кисточкой.

Пока, маленький, – все эти приторные подробности, которые уж никак бы не прошли с другими – умными, взрослыми, а вот с ней, поди ж ты, проходило все – глупо улыбаясь, он оборачивался вслед, но ее уже не было – или была, но другая, уже не его.

Интересно, какой она была дома, с другими? Куда девался аленький цветок? Или там была другая игра? В Белоснежку? В Снежную королеву? В девочку-недотрогу? Или, напротив, игра была с ним, а с ними она была настоящей. Какой? Он не знал.

Девочка со скрипкой. То ли дело контрабас – тыл, тяжкий телесный низ, утробные частоты. Его дело – подать реплику вовремя. Ни секундой позже. Люби меня, – стонал контрабас, но скрипка оставалась безучастной. Она была прилежной, играла в такт. Не лучше, но и не хуже иных. Ее предплечье смело обхватывалось пальцами.

Ошибки быть не могло. Родом из детских снов – принцесса, плачущая в окне дома напротив. Девочка с легкими волосами. Даже не девочка, а так – дуновение.

У дуновения оказалось имя, фамилия и даже, более того, муж. Игорь. Или Олег. Неважно. Имя мужа казалось навязчивой подробностью. Она тоже не упоминала. Тактично умалчивала. Не поглядывала на часы, не юлила. Просто одномоментно становилась другой. Словно всем своим видом сообщая – время истекло. Твое. Твое, Петров.

Убегая, принцесса теряла хрустальный башмачок.

Она – не теряла. Застегнутая на все пуговицы, придирчиво осматривала себя с головы до ног и уже на пороге прижималась легко – легче не бывает – к размякшему спасителю. Ровно на пару секунд.

Спать, Петров, спать, – бормотала она, уже отрываясь, целуя воздух где-то за ухом.

***

Та, другая, приходила по звонку, почти всегда без опозданий. Застывала на пороге полувопросительно – а вот и я. Как будто не решаясь войти. Прихорашиваясь в прихожей, случайно, совершенно случайно задевала взглядом стоящие у зеркала тапочки без задников – смешного размера, почти детские.

Удивительно, но они не мешали друг другу. Первая была фантом. Вторая – из породы «отчаянных парней».

– Ну, посуди сам, какие мы любовники, Петров. Любовники – от слова «любить».

Она все понимала и прощала все. Или делала вид, что прощает.

Глаза ее улыбались в темноте, светились пряным лукавством. Она все просчитала. Буквально на пальцах. По законам недолгого женского бытия. Мне хорошо с тобой, Петров, – улыбалась она и закидывала руку за голову, уверенная если не в завтрашнем, то уж в сегодняшнем дне без всяких сомнений. Женщина-виолончель. Страстная, сдержанная, взрослая.

Там, в далеком окне, маячила тень принцессы, лучезарной девочки, но эта ночь принадлежала ей.

Мечта, кто против мечты? Мечта должна оставаться мечтой, а любовь…

Какая разница, как это называется – это тайное, бесстыдное, святое, жаркое?