Читать «Дороже всякого золота (Кулибин)» онлайн - страница 73

— «Всякого рода», — поморщился царь. — В следующий раз я пошлю вас выправлять шпиль.

Император приказал принести телеграф и показать в действии. Началась демонстрация. Человек, обученный Кулибиным, подавал сигналы крыльями машины.

— Такие машины будут установлены на вышках, — пояснял князь Лопухин. — С одной на другую будет передаваться текст депеши.

— А ночью? — спросил Павел.

— Ночью, ваше величество, огнями.

Павел одобрил.

— Князь, что этот человек передал сейчас по телеграфу?

Лопухин не знал кода, переводил наобум:

— Ваше величество, по телеграфу передается, что доблестные российские армии одерживают блестящие победы и что солдаты не пожалеют жизни за своего любимого императора.

— Наградить бородача… Отличный телеграф!

Но оптическому телеграфу Кулибина не суждено было увидеть свет. Вскоре Павел был убит заговорщиками. На престол вступил его сын Александр. О телеграфе снова забыли.

23

Лошади бежали рысцой. Мелодично вызванивал колокольчик. На землю пала изморозь. Посеребрила поля и луга. Иван Петрович держал в руках завернутые в тряпицу часы «яичной фигуры». Какое совпадение: тридцать с лишним лет назад с этими часами он ехал в Петербург, полный надежд и планов. Теперь он возвращался в Нижний Новгород. Часы требовали ремонта, да и создатель их был уже не тот. Появилась одышка, глаза видят хуже. Правда, не на покой ехал Иван Петрович в родные края. Решил посвятить остаток жизни судам-самоходам и вечному двигателю. Получится ли машина вечного движения? Чем дальше, тем больше брало сомнение. Но отступиться, когда этому отдано полжизни, невозможно. Где оно — решение? Может быть, совсем близко? Конечно, на суда можно ставить паровые машины. Иван Петрович даже некоторые детали этих машин по своему разумению начертил. Но слишком много дров брали топки… Выгоднее и надежнее требовалась машина на судах.

Под Тверью, на постоялом дворе, нашел Кулибина костромской купец Степан Гордеевич Милованов.

— Ба, вот так встреча! — сильными ручищами обнял купец Ивана Петровича. — Как поживают ваши самоходы-водоходы? Эй, люди, самовар нам сюда!

«Может, сам бог послал купца», — думал Иван Петрович. В Петербурге не удалось получить казенных денег на строительство судов.

— Эх, лучина-кручина, в родные края, видать, потянуло. Так птицы и те на свое гнездовье возвращаются. Я вот тоже, где ни мотаюсь, а нет лучше моей Костромы. В Петербурге али в Москве таких, как я, сотни, а в Костроме мы сами с усами, каждый шапку передо мной снимает. Мне бы вот медаль такую, навроде твоей.

— Ваши награды, Степан Гордеевич, впереди.

— Да разве в награде дело? Будь у меня денег больше, чем у других купцов, — повсюду мне почет и уважение. Вот ты и медаль имеешь, и в царский дворец вхож, а денег у тебя нет. И будешь ты сидеть здесь на постоялом дворе и ждать лошадей. Мне же мигом тройка подлетит. Потому как тятенька, царство ему небесное, капитал мне отписал. Теперь я тебя в компаньоны могу взять. Народ ныне вор на воре. Ты за ними доглядывать будешь. Развернем мы с тобой торговлю всему свету тошно будет.