Читать «Дорогая, я дома» онлайн - страница 39

Этот камень – он как магнитная точка, к которой поворачивается стрелка моего компаса, независимо от того, в какой части света я нахожусь. Прямая линия пролегла от Барселоны туда, к нему, и большую часть ее длины я уже покрыл на самолете – осталось немного, на автомобиле.

Скажу больше: если смотреть на всю мою жизнь, то и она тоже пролегла прямой стрелой, из темной неопределенности, из сомнений, малодушия и занятий непонятно чем – туда, в точку, где наконец все сошлось. Костюм хорошо сидит на мне, рубашка холодит грудь, воротник накрахмален и платочек торчит из нагрудного кармана. На заднем сиденье мерседеса лежит букет цветов, который я, как это делал мой отец, собрал сам. Машина глотает нагретый асфальт, белые линии разметки – я возвращаюсь домой.

Мой заместитель, управделами компании, шут гороховый Вольфганг Цанг, говорит, что дела наши нехороши, что «зеленые» наступают, билеты по ценам, что мы предлагаем, не продаются, мы терпим убытки и летать с нами нерентабельно. Дело дрянь, говорит он. И раньше я бы заволновался, но сейчас – сейчас я спокоен. На мой век хватит. На наш с ней век.

В первый раз по-настоящему я танцевал в 1956 году. Это был волнующий год. Новое немецкое государство, потихоньку ожившее, сделало для меня все что могло. Меня называли «наследником миллионов Вебера», но это неправда. Наследник миллионов Вебера – мой сын Карстен, который болтается по Европе и распыляет эти самые миллионы, еще не унаследовав. Я же мой первый миллион заработал сам, но вот имя, доброе имя героя сопротивления Густава Вебера, – да, его я получил, и в этом смысле моего сына ожидает другое, несколько более трудное наследство. Как бы то ни было, я остановил мой выбор на авиации – у дяди Давида был какой-никакой пакет акций в «Люфтганзе», директора «Дерулюфта» были близкими друзьями отца и частыми гостями нашей виллы, имя Говарда Хьюза тоже было на слуху, и вообще авиаперевозки были молодым бизнесом, достойным молодого богатого человека, а эра реактивных лайнеров подоспела как нельзя кстати. Хотя чем пристальнее я вглядываюсь в узор моей жизни, тем чаще понимаю, что все не случайно, – и все чаще в подвалах моей виллы мне мерещится отцовская «темная комната», а в логотипе на фюзеляжах моих самолетов, схематических журавлях в синих кругах, видится военная раскраска английских бомбардировщиков. Когда-то ревущее чудовище разрушило нашу семью и мою жизнь – так что, сознательно или подсознательно, я решил приручить их, подчинить моей власти. Что ж, самолеты довольно быстро сдались. С женщинами было сложнее.