Читать «Дорогая, я дома» онлайн - страница 24
Дмитрий Петровский
– Пусть, – сказала я. Мне хотелось плакать.
– Молодец! – Оля уже кричала. – Он теперь пойдет к Анечке с твоим мартини…
– Какой Анечке? – спросила я машинально.
– Ты что, не знаешь?! Он Анечку трахает, нашу вожатую… Думаешь, почему он заходил? Вот увидишь, ее сейчас тоже нет…
Головокружение. Мутное, сладкое – как мартини… Что-то надувается в горле, что-то душит, в глазах как будто сверкает множество драгоценных камней. Моргаешь – и комната, Оля, Оксана – все плывет, а на щеках – холодно и мокро… Есть места… Есть люди… Есть что-то еще… У меня – нету.
– Девчонки, – я сглотнула, собралась с силами, а они сделали вид, что не видят, как я плачу. – Что там парни говорили? С этой… лодкой?
* * *
Все качалось. Лодка качала меня, водка качалась во мне, иногда опасно поднимаясь к горлу. Какой-то парень, кажется тот, что клал руку мне на плечо, тормошил меня – и я устало соглашалась. Все продолжало качаться на берегу – ночь кончалась, надо было расходиться по палатам, и деревья и кусты так рябили в глазах, трудно было идти по дорожке прямо, и Олю, и Лизу поддерживали парни, и даже Оксана нашла себе кого-то, кто держал ее под ручку, а я шла одна, и мир качался вокруг. Я еще никогда не была такой пьяной, и на все обрывки мыслей, которые возникали в голове, какой-то лихой, пьяный голос внутри отвечал мне в ритм шагов – все равно!
– Мне шестнадцать лет, я вотячка…
– Все равно!
– Я влюбилась, а он трахается с другой…
– Все равно!
– Где-то есть места…
– Все равно!
Сзади раздался пьяный крик, переходящий в хрюкающий смех, – Оля завалилась в кусты. Оксана потерялась где-то сзади. «Подруги!» – подумала я с отвращением, подходя к коттеджу. Ступенька, вторая – в третью я ударилась коленом, упала… В коттедже было тихо – как будто никого там не было. Пустота в рекреации, остатки черной ночи в окнах, поблескивающее ограждение – смена кончилась, и ничего не случилось.
– Все равно! – уже не так уверенно ответил голос.
Я шагнула в палату и увидела его. Он сидел на полу у кровати, весь растрепанный, с головой, упавшей на руки. Даже на расстоянии чувствовалось, что он какой-то горячий, потный и что спиртом несет даже от его волос. Он поднял голову – зеленые глаза были мутны и как будто съезжались к переносице. Он был ужасно пьян – а я, глядя на него, вдруг начала трезветь… Мир перестал шататься. Я смотрела на него, но не как всегда. Что-то не получалось. Снизу вверх, снизу вверх…
– А-а-а-а… – произнес он, вглядываясь в меня и как будто припоминая. – Это ты… это… влюбленная…
– Да, это я, – ответила я спокойно, – что же ты здесь? Почему не у Анечки?
Он махнул рукой, как будто мазнул себя по носу:
– А-а-а-а… Анечка… спит Анечка… ужралась… А я вот тут это…
– Чего – это? – спросила я. – Что, Анечке понравился мартини?
– Мартини… – Он мутно посмотрел на меня. – Мартини… Ты, это, скажи, твоя подружка… Она где?
– Какая? Оля? – спросила я еще спокойнее.
Я вдруг поняла, что ничего еще не кончилось. Под ногами лежала бумажка. В полутьме было не разобрать, но я была уверена, что это он – обрывок «Комсомольской правды». Избили, издевались… Принуждали к извращенному сексу…
