Читать «Дорога на остров Пасхи» онлайн - страница 35

Второй раунд начался с ураганной атаки Беди. Он бил на выбор. Прижал меня к канатам и делал, что хотел. Я почувствовал, что плыву, и уже ждал спасительного счета, но рефери не торопился. Рефери был старым другом Карепова, а Карепов считал, что я пока в порядке, и не стоит портить дело обидным нокдауном.

Мне удалось поднырнуть под правую Беди, и, оттолкнув его обеими руками, я снова вырвался на простор ринга. Ушел от гибельных канатов.

Но далеко уйти не удалось. Бедя настиг меня и снова стал теснить в угол. И вот тут, когда голова моя распухла и совсем перестала соображать; когда я сдуру задрал руки, закрывая перчатками голову, Бедя достал меня по печени. Хорошо достал.

Если кто не знает, то это – самый болезненный удар в боксе. Мне что-то объясняли про капсулу печени и про то, что при акцентированном ударе то ли из нее выходит кровь, то ли, наоборот, затекает, но смысл один – это очень больно.

Я согнулся, как перочинный нож, но на колено не опустился. Бедя имел полное право меня добить, и, если бы не рефери, непонятно каким чудом выросший между нами, так бы оно и случилось.

Он открыл счет и, кося глазами по сторонам, чтобы никто не видел, шептал мне:

– Держись, парень! Время! На счет «восемь» вставай! Сейчас уже гонг!

Я глубоко дышал и попрыгал на пятках: обычно это помогает при ударе ниже пояса, но, наверное, и по печени – тоже. Мне стало полегче. На счет «восемь» я с трудом разогнулся и поднял перчатки, показывая, что я в полном порядке. Свеж, как огурчик. Могу побить Бедю и после этого разгрузить пару вагонов с цементом. А потом влегкую пробежать десять километров. А потом – уж до кучи – повторить двенадцать подвигов Геракла. Разумеется, до того, как я выиграю Олимпийские Игры, нокаутировав Мохаммеда Али. Но – после того, как слетаю в космос.

А вот космос был близко. Бедя дрожал, как токарный станок на полных оборотах, и рвался в бой. Выражение его лица сулило мне по меньшей мере небо в алмазах. И – в случае особого везения – упоительное в прямом смысле этого слова питание через трубочку в течение ближайшего месяца, пока не срастется челюсть.

Рефери дал отмашку, развел локти в стороны и крикнул: «Бокс!». При этом он как бы ненароком толкнул Бедю плечом, отчего тот покачнулся и сбился с шага. А я торопливо запрыгал от него, как зайчик на лужайке.

Гонг застал меня в Бедином углу. Нельсон просунул через канаты стульчик и шлепнул меня по заднице:

– Иди к папе, малыш!

Я поплелся по диагонали ринга, проклиная тот день, когда родился. На ходу украдкой взглянул на мать. Лицо у нее покрылось красными пятнами, она нервно комкала кружевной платочек и то и дело подносила его к глазам. Я скорчил такую гримасу, точно съел тухлое яйцо, и отвернулся.

Я уже подходил к Карепову и вдруг увидел, как по залу широкими шагами идет отец.

* * *

Он был с бородой, в толстом грубом свитере, в руках – куртка из брезента цвета хаки. Такие в годы его молодости называли «штормовками». Потом уже, пару лет спустя, я понял, кого он напоминал в тот день – Хемингуэя. Того самого, любимца женщин и читающей публики, любителя кьянти, охоты и бокса.