Читать «Дорога Гермионы (Г.П. и свиток Хокаге - 3)» онлайн - страница 1103

-- Онэ-сан, может тебе лучше в Коноху? - заранее зная ответ.

-- Нет! Там Цунаде-сама, там шиноби! - твердо отвечает Шизуне. - Давай, накинь на нас невидимость, прыгай в точку над лагерем, набери сразу высоты, километра на три, и если крикну, сразу уходи телепортом обратно.

Штормовой фронт достигает нас, видно, что волна катится под ногами, сжигая и выворачивая лес и землю, и камни, и все на своем пути, оставляя за собой только серую, выжженную равнину. Страшно и ужасно. Воздух бьет в лицо, выгоревший воздух, безжизненный, насыщенный умершими частичками и пеплом. Машинально закрываюсь рукой, кидаю трансфигурирующий щит. Долго не протянет, но хотя бы всю гадость превратит в воздух, не даст задохнуться.

Надо решиться.

-- Давай, имо-то, - говорит Шизуне, и в голосе ее слышны командирские нотки. - Туда, и если что сразу обратно.

-- А если нет?

-- А если нет, тогда снижаемся, и как только станет понятно, что чакра не бушует, сразу телепорт вниз.

-- Но

-- Им. Нужна. Наша. Помощь, - чеканит Шизуне каждое слово.

И тут же тон ее меняется на ласковый, она больше не джонин и не глава медицинской службы Конохи, теперь она ласковая старшая сестра, ну или то, что она считает образом таковой. Понятно, что меня не треплют по щечке, не говорят "агуси-агуси", но все же это именно что ласковая и домашняя Шизуне, страдавшая в своей жизни достаточно, когда ее отвергла семья, и вцепившаяся в Цунаде еще и потому, что та очень сильно напоминала ее мать.

-- Тебе страшно, - говорит Шизуне, кивает, - и мне страшно, мне хочется бросить все и вернуться в Коноху, и послать туда разведчиков, шиноби, чтобы они проверили, что происходит. Но жизнь шиноби -- это преодоление, в первую очередь своего страха, и поддавшись ему, ты в следующий раз встанешь против врагов вполсилы. Предав наставника и товарищей, можешь ли ты считаться шиноби? Можно считать себя гордым нукенином, но это тоже бегство и страх, в завуалированной форме.

Она замолкает и смотрит вниз на выжженную равнину. Потом говорит.

-- Ради всего, что есть в моей жизни, я должна вернуться и сражаться даже сквозь страх, встать на защиту всего, что мне дорого, включая тебя. Это -- Воля Огня, это то, на чем стоит Коноха, это то, что и есть Коноха, не стены и здания, не гора с лицами Хокаге, а Воля Огня. Пока она жива -- жива и Коноха, что бы ни случилось, и если я сейчас отступлю, маленькая частичка этой воли, огонек, умрет, и так умрет и Коноха.

Шизуне даже не уговаривает меня перебросить ее обратно, она понимает, почему мы бежали, и теперь хочет, чтобы я понял, почему она должна вернуться. И страх за нее смешивается с осознанием морального долга и императива "надо", и остается только признать ее право вернуться, ее право не бежать от опасности, а вернуться и сражаться.