Читать «Дорога в лето» онлайн - страница 16

– Можно я посуду помою?

– Эээ… Ну, валяй, причиняй пользу, – бормочет Джерси, плюхается в кресло, некоторое время шарит по столу, потом трясущимися руками вытаскивает мятую пачку из кармана и закуривает. Девушка моет посуду, а Джерси выпускает дым в потолок. Вот такое вот разделение труда. Пять минут проходит в молчании – никто не говорит ни слова. Тогда девушка подхватывает сумку, говорит «Пока» и выходит из кухни. Джерси бормочет что-то невнятное вслед.

На улице она понимает, что очень хочет есть. Прямо перед домом расположен маленький магазинчик – из тех, где шампуни валяются на полках вперемешку со спиртным, сникерсы жадно смотрят на покупателя желтыми глазами нарисованного арахиса, а бутылки с абсентом ждут, когда им удастся запустить кого-нибудь в космос на вертолете алкогольно-алколоидного бреда.

У магазина стоит сомнительная компания. Они расположились около потрепанной девятки с открытой дверью. Из салона несется однообразная умца-умца. На капоте машины стоят несколько бутылок с крепким пивом – и это в такую рань. От толпы отходит один парень. У него короткие черные волосы и неприятный низкий лоб. В его глазах отражаются десятки часов занятий в тренажерном зале.

– Не хочешь присоединиться? – говорит он неприятным голосом.

– Нет, спасибо я спешу!

– Ну, так и мы тут ненадолго.

– Нет.

– А закурить не найдется? – говорит он, понимая, что стандартные подходы не действуют.

– Извините, не курю.

– Такая маленькая, а уже такая дура. Ну и хуй с тобой, – разочарованно говорит парень.

Девушка проскальзывает в магазин. Много стариков, которых возраст вышвырнул из-под одеяла в несусветную рань, женщины с когда-то добрыми, но ныне издерганными и остервенелыми лицами. Они бродят между полок, остекленело уставившись на яркие этикетки, и набирают все что под руку попадется.

Девушка проходит мимо стеллажей, уставленных продуктами, и выбирает батон белого хлеба. Пробует помять его, но тот почти не проминается – черствый.

Ни на что другое не стоило и рассчитывать. Девушка подавляет вздох и идет к кассе. Люди мечут на прилавок мятые десятки и пахнущие химией сотни. Кассирши отвечают на это залпами сверкающей мелочи.

Ее очередь медленно подходит. Она кладет батон на заляпанный бело-сиреневый пластик.

– И все? – спрашивает кассирша.

Девушка кивает и смотрит в кошелек. Ситуация там не то чтобы катастрофическая, но весьма и весьма безрадостная. Унылый полтиник делит внутреннюю Монголию кошелька с грязной десяткой. Эдакое кармическое соседство двух разно-одинаковых сущностей. Девушка платит за хлеб и у десятки появляются сестры.

Зато хлеб вкусный. Она вгрызается в него зубами, и выходит на улицу. Потом оглядывается. Вокруг много людей. Пусть они и не обратили на нее внимания, но с детства в голову любого жестко вбито, что при всех есть неприлично.