Читать «Дорога в мужество» онлайн - страница 5

— Эй ты, н-на левом фланге! Грудь отверни! Бочком, б-бочком стань… О-ох… Ты ведь сам штык противника просишь, ты уже сто раз труп, п-понял?.. Выпад! Длинным — к-коли!

Сперва это походило на интересную игру в войну, но вскоре интерес сменился безрадостным сознанием тяжкой потребности: марш-броски по тревоге, длительные переходы с полной выкладкой, похожие как две капли воды многочасовые тренажи истрепывали в мочало все силы. Вдобавок постоянное чувство голода: тыловой нормы не хватало, и может, поэтому в наряд по кухне все шли с особой охотой.

Позавчера вечером, казалось, все это кончилось. Сразу после ужина полк построили у каптерок. Старшина Мазуренко весело командовал своей пулеметной роте: «А ну, славнэ вийсько запорижськэ, дэ стоишь, там и — роз-дягайсь!» Раздетые бежали в каптерку, получали все новенькое от трусов до ботинок и шинелей, облачались уже в бараке. Стало известно: формируются маршевые роты, завтра подъем в пять тридцать и — на фронт.

Подъем сыграли в половине пятого. Ко всеобщему удивлению, снова повели к каптеркам, у которых лежало в кучах обмундирование, снятое вчера. Мазуренко, невыспавшийся и раздраженный, хрипел, спотыкаясь на словах, между которыми, по его мнению, следовало бы ввернуть что-нибудь покрепче:

— Скидывай, скидывай усё! Швыдче! Красноголовый, тоби кажу, Суржиков, чего копаешься в куче? Якого ты там… потерял? Хватай любую шинель, опосля разберемся…

Через полчаса полк был выведен на пристань. Здесь роздали сухой паек на трое суток — ржаные сухари, американскую колбасу в банках, сахар и гречневый концентрат — и разрешили «загорать» до прибытия парохода. Ожидание затянулось. К полудню паек утаял на две трети. Погрузились налегке и поплыли вверх по Волге неизвестно куда.

…Размеренно шлепают по воде плицы, дремлют деревья на ближнем берегу, носятся над Волгой белокрылые чайки, и не хочется верить, что идет война, что по сотням, тысячам километров гуляет прожорливая смерть…

— Кравцов, есть вода? Сунь в зубы. — Суржиков, не открывая глаз, сделал два судорожных глотка, третий задержал. Морщась, выплюнул воду за борт, потрогал пальцем опаленные, в трещинах, губы. — Гречку еще не слопал?

— Да ведь сварить негде.

— Братва приспособилась. — Суржиков засмеялся. — Нацедят кипятку в котелок, туда же концентрат, сверху — шинель и сам… Посидел полчаса, как квочка на яйцах, — готово! Не страдаешь?

— Чем?

— Половина братвы брюхом мается, я, между прочим, в том числе. Перебор… А в гальюн очередь в три ряда веревочкой. Не пробиться. Во, брат, фокус! Жють!