Читать «Дорога в мужество» онлайн - страница 28

— Что верно, то верно.

— Ай дурак я, дурак… Из дому удрал — кирпичики толочь. Лучше бы сидел, мамкины галушки лопал.

Бондаревич ушел в ложбину за позицией. Там Сергей Кравцов и Женя заготавливали дерн.

Кравцов, оказывается, побежал на кухню за тачкой. Женя, заметив Бондаревича, как-то нехотя воткнула лопату в землю, стерла пот со лба.

— Устала?

Она прямо и пристально взглянула на него, неопределенно улыбнулась:

— Когда-то наш Потехин говорил: «Кто в волчьих зубах побывал, тому кобель не страшен».

Все не так. Раньше она и глядела иначе, как-то просто, на равных, теперь — цепко и как бы со снисходительным превосходством, будто знала его лучше, чем он сам. «Может, сравнивает с кем-нибудь?..»

— А вы перестарались, товарищ сержант. — Женя носком сапога ковыряла зернистую, чуть влажную землю. — Одна девушка в расчете, ее надо замечать, а вы… Это нас когда-то выдаст.

— Учту, — холодновато сказал он.

Женя опять в упор поглядела на него, отвела со лба и спрятала под пилотку прядь волос. Глаза ее, только что светло-голубые, теперь, когда она повернулась спиной к солнцу, стали темно-синими. И опять Бондаревичу стало не по себе: эту особенность ее глаз становиться то синими, то голубыми, точно специально для того, чтобы он ломал голову, с какими нее глазами она красивее, заметил давным-давно, еще в восьмом, кажется…

— Просьба к вам, товарищ сержант. Прикажите отгородить уголок в землянке. Ни раздеться, ни одеться, сами понимаете, да и… — Женя запнулась, опустила ресницы, — у Потехина так всегда делали…

— Может, еще что надо?

— Больше — ничего.

5

С утра расчеты чистили орудия. Беда с этими четырехтонными железными махинами. Роса упала и — кругом ржавчина. Трешь, трешь, аж в глазах мутнеет.

Сергей смазал отчищенные турели, выпрямился, стирая рукавом шинели пот со лба.

Перистые облака — мелкие, белесые, с голубоватой ретушью по краям — медленно тянулись по небу, как сбившаяся в гурт отара. В стороне — седобородый чабан в сером зипуне, определенно дед Мокей Глазков. А пасется отара за Марьиной балкой, между Гремячим и Мокрой Грязнухой, вон куда разлого и широко, как два белых крыла, раскинулись они в стороны. Левее Гремячего — старый ветряк, а за ним крутой вилюжиной и Чердынь-хуторок. Туда, до Чердыни, отара добредет как раз к обеду, разляжется на «тырле» у пруда и будет ждать спада полуденной жары. Дед Мокей подойдет к кринице остудить ноги и отдать дурную кровь пиявкам. Вот бы хотя на часок к нему, послушать его сказку, правдивую, как быль, и были, похожие на небылицы.

— Сергей, что ты там такое интересное увидал? — легонько толкнул Кравцова в бок Чуркин.

— Да вон… облака.

— Эт, невидаль какая! Облака… Дело делай, и вся недолга. Сержант придет, а мы ничего не успели. Не годится так.

— Дед, больше всех надо? — не стерпел Суржиков. — Зачем это тебе? Ты же не командёр.

— Чурка справедливый! — стал наседать на Суржикова Асланбеков. — Ты, Сюржик, язык длинный имеем, руки в брюки носим, ты, Сюржик, лодырь, как ишак. На тебя грек смотрел и тоже стал балшой лодырь. И Сережка Кравцов станет балшой лодырь. А зачем так?