Читать «Дорога в мужество» онлайн - страница 161

Ленивый Трусов был, однако, силен. Вдвоем они без труда подхватывали тяжелые ящики и швыряли в кузов, играючись.

Когда взревели моторы и колонна тронулась, Суржиков, провожая ее глазами, невольно замешкался. Трусов хихикнул:

— Что, не взяли, атаман?

— Возьмут.

— Недогадливым, атаман, становишься. Замаранные мы с тобой. У меня дядька танцует под конвоем, у тебя — батька. Не возьмут!

— Не каркай! Берись…

Тягач загрузили и тут же, на брезенте, легли загорать. Тюрин на старшинской полуторке уехал в штаб дивизиона и почему-то не возвращался.

Пусто, непривычно стало на огневой. Мучаются бездельем дальномерщицы, орет на кого-то старшина, угрожая: «Як шо до часу не будет обед готов, я вас навчу родину любить!» Тишина. И снова громовой бас Мазуренки: «Белохвостов, а где кобыла? Пригони зараз же! Як шо не найдешь, я тебя самого запряжу, накручу хвоста, грэць бы тебя побрал».

Почесывая мокрую грудь и щурясь от солнца, Суржиков с тревогой думал: неужели не доверяют?

Наконец взводный вернулся. Загрузили снарядами и полуторку. Двоим из четверых Тюрин приказал лезть на машины, в число этих счастливчиков ни Суржиков, ни Трусов не попали.

— Вы — вторым рейсом, — сказал им Тюрин. — Моторы!

Суржиков в два прыжка достиг тягача, вскочил на подножку.

— Товарищ лейтенант, возьмите меня… Может, там… без меня… Ведь всякое может случиться…

— Сказано: вторым рейсом. Григорян, дремлешь? Трогай!

И тогда, не помня себя, бросил Суржиков прямо в лицо Тюрину:

— Не доверяете, а врете? В кошки-мышки играете? А зачем, товарищи командёры? Ведь проще: сразу к стенке, бац! — и ваших нет. Не верите, так зачем же даете ходить по земле?

Спрыгнул на землю, с трудом удержав равновесие. В голове шумело, и дышать было трудно. Всячески обижали его в жизни, но так еще никогда и никто не обижал. «Не доверяют…»

Машины, окутавшись клубами пыли, скрывались за бугром.

— Хе-хе-хе! А что я говорил, атаман? — Трусов стоял рядом, скалился язвительно и мрачно. — Вот ты меня, атаман, в шестерки определил, а выходит, что и сам — не туз. Для них ты тоже шестерка. Рядом мы с тобой, два сапога — пара…

Добил его этими словами Трусов. Глядя прямо перед собой и ничего не видя, поплелся Суржиков на опустевшую огневую.

Неуютно и пусто показалось в землянке. На гвозде у порога висела его шинель, вытертая, как старое рядно, рядом горбатился единственный вещмешок с привязанным к нему котелком. Полбока котелка занимали инициалы: КМС — Константин Михайлович Суржиков. На столе сиротливо стояла гармошка. Подержал ее, кинул на нары, растянулся рядом.

«Нет, ерунду ты порешь, Трусов. Если бы не доверяли — на кой ляд беречь? Наоборот, сунули бы под первую пулю».

Кто-то бежал к землянке. Сорвался по ступенькам, крикнул, не отворяя двери:

— Есть тут живая душа? Обедать кличут!

Глядел в потолок Суржиков, дымил самокруткой и с грустью думал: «Нажрусь сейчас и на боковую, а там… Как же так? Рвани-ка, Константин Михайлович. Неизвестно, как там придется, заряжающего-то на орудии нету».