Читать «Дорога в мужество» онлайн - страница 153

Женя ахнула, расчет — весь внимание. Чуркин прекратил дележку.

— А кусты вже трещат. Ну, думаю, пропал ты, Мазуренко, ни за понюшку табаку. Пока руки не оторвали, отбивайся хоть кулаками. Вскакиваю, безоружный, размахиваюсь, а передо мною наш хлопец, молоденький, конопатый такой, звездочка из консервной банки… Прицелился в меня. «Хенде хох!» — кричит. Дулю тебе, кажу, а не «хенде хох», я ж русский! «Вражина ты, а не русский. Руки вверх и марш в штаб, там разберутся, кто послал тебя пленных фрицев выручать». Бачу, в кустах ще один наш охломон, и под дулом у него семеро фрицев «хенде хох» выполняют. Божечка ж мий, як мне страшно стало: чуть своих хлопцев на тот свет не отправил… А потом такое зло взяло, так зачесались руки — засветить тому конопатому промеж глаз! Крестанул его в бога, аж ветки затрещали: «Поцелуй мою кобылу он туды, бо цэ вона спасла тебя, дурня, от верной гибели. И як шо ты без мозгов родился — у друга треба позычить. Пленных ведешь — рты им позатыкай, щоб не лопотали по-своему». А вин свое: «Руки вверх!» — и точка. Ну, думаю, поведут в штаб вместе с фрицами. Пока там разберутся во всей этой канители — прокиснет борщ, нечем будет собственных гавриков накормить…

«Гаврики», ухмыляясь, уже хлебали вкусное варево, а Мазуренко, счищая грязь с автомата, продолжал:

— Веди, кричу, куды хочешь, дурень лупоглазый, только рук я ни перед кем не поднимал и перед тобой не подниму. И тут чую: той, шо в кустах, каже: «Оставь его, Степа, я этого парня знаю. В сорок втором до самого Сталинграда в пятнадцатой дивизии с ним вместе топали». Бачу — знакомая личность, даже и фамилию припоминаю — Брагин. Добрый, помнится, товарищ был и вояка добрый. А як подумал, шо и его мог уложить за милую душу, знов закипело во мне все. Брешешь, кричу, таких придурков, як ты, в пятнадцатой дивизии не было, там умели с пленными обращаться. «Что ж, — кажет Брагин, — поведем. Обознался я, значит».

Расчет хохотал, Чуркин, ухмыляясь, подкручивал усы. Мазуренко почесал за ухом и тоже осклабился:

— Бачу, знов дело принимает серьезный оборот, пришлось признавать однополчанина. Никуда, кажу, Леня Брагин, ты меня не поведешь, бо мне треба архаровцев своих кормить, а не в ваших штабах доказывать, шо я не верблюд. Разойдемся по-доброму. Хоть вы и охломоны, а все ж — свои хлопцы, поэтому бить вас не буду, а борщом, если время у вас есть — накормлю. Налил им по котелку, они хлебают, а я с фрицев глаз не спускаю. Ну вот и все.

— Н-да-а, угораздило тебя, Петро Маркович, — вполне серьезно заметил Чуркин. — Ну ничего, не переживай. Бывает и хуже.

Мазуренко не спеша обошел позицию, слазил в окоп. Потом предложил Бондаревичу пройтись к месту предполагаемого прорыва танков. Долго стояли на песчаном изволоке, оглядывая затянутую дымом лощину, кое-где испятнанную желтыми выбросами окопной земли; Бондаревич чувствовал — Мазуренко замышляет что-то, и терпеливо ждал.

— Без Поманысточки справишься?