Читать «Донья Перфекта» онлайн - страница 33

Присутствующие были ошеломлены.

– Мне претят,- продолжал Пене,- эти лакированные и размалеванные изображения, напоминающие, да простит мне господь это сравнение, кукол, которыми забавляются девочки. А их бутафорские одеяния? Я видел статую святого Иосифа в такой мантии, о которой лучше не говорить из уважения к святому покровителю вашей церкви. На алтарях понаставлены статуи святых, сделанные на редкость безвкусно, а множество корон, веток, звезд, лун и прочих украшений из металла и золотой бумаги напоминают скобяную лавку, и это оскорбляет религиозное чувство и вызывает в душе уныние. Наша душа, вместо того чтобы возвыситься до религиозного созерцания, обращается к предметам земным, и мысль о смехотворности окружающего смущает нас. Великие произведения искусства, облекая в доступную чувствам форму мысли, догмы, веру, молитвенный экстаз, выполняют очень благородную миссию. Всякая же мазня и произведения извращенного вкуса, которыми наполняют церкви, повинуясь зачастую ложно понятой набожности, играют свою роль, но роль эта довольно печальна: они способствуют развитию суеверия, охлаждают восторг, заставляют верующего отводить взор от алтаря, а вместе со взором отворачиваются души тех, чья вера недостаточно тверда и глубока.

– Кажется, идеи иконоборцев тоже довольно распространены в Германии,- заметил Хасинтито.

– Я не принадлежу к числу иконоборцев, но считаю, что лучше уничтожить все изображения святых, чем видеть все то безобразие, о котором я только что говорил,- продолжал молодой человек.- Когда смотришь на все это, начинаешь верить, что религия должна вновь обрести величественную простоту древних времен. Но нет: нельзя отказываться от той чудодейственной помощи, какую все виды искусства, начиная с поэзии и кончая музыкой, оказывают человеку, укрепляя отношения между ним и богом. Да здравствует искусство! Пусть процветает величайшая пышность в церковных обрядах! Я сторонник пышности…

– Человек искусства, что и говорить! – воскликнул каноник, сокрушенно покачивая головой.- Хорошие картины, хорошие статуи, красивая музыка… Пусть наслаждается чувство, а если дьявол возьмет душу – это не важно.

– Теперь о музыке…- продолжал Пене, не замечая, какое тяжелое впечатление производят его слова на донью Перфекту и ее дочь.- Вообразите, что душа моя, когда я вхожу в собор, стремится к религиозному созерцанию, и вот в минуту торжественной молитвы, во время обедни, сеньор органист играет отрывок из «Травиаты».

– Да, да, в этом смысле сеньор де Рей совершенно прав,- авторитетно заметил юный адвокат.- На днях сеньор органист играл заздравную и вальс из этой оперы, а потом рондо из «Герцогини Геролыптейнской».

– Но я был крайне удручен, когда увидел статую святой девы. Она, кажется, у вас особо почитается, судя по количеству окружавшего ее народа и по множеству свечей, которые ее освещают. Ее нарядили в расшитый золотом бархатный балахон такой странной формы, что перещеголяли даже самые экстравагантные моды. Лицо ее совсем потонуло во всякого рода гофрированных кружевах, а венец, высотой в полвары, в золотом ореоле, напоминает бесформенный катафалк. Из такого же бархата, с такими же кружевами сшиты панталоны младенца Иисуса… Не буду продолжать, чтобы при описании этого одеяния не допустить какой-нибудь непочтительности. Скажу только, что я не мог сдержать улыбки и, созерцая некоторое время эту оскверненную статую, повторял: «Матерь божья, что с тобой сделали!»