Читать «Донья Перфекта» онлайн - страница 101

Но в доме доньи Перфекты эта превосходная сеньора испытывала своеобразное capitis diminutio. В давние времена, времена очень суровые для семьи доброго исповедника, Мария Ремедиос (если это правда, зачем умалчивать об этом?) была прачкой в доме Полентинос. И не думайте, что донья Перфекта взирала на нее теперь с высокомерием; ничего подобного: донья Перфекта обращалась с ней как с равной и была к ней по-настоящему привязана, они вместе обедали, вместе молились, делились своими заботами, помогали друг другу в благотворительных и благочестивых делах и в домашнем хозяйстве… Но (мы не можем этого скрывать) между ними всегда оставалась какая-то невидимая черта, которой нельзя было переступить: ведь одна из них принадлежала к старинной знати, а другая была сеньорой лишь по положению. Донья Перфекта говорила с Марией на «ты», а Мария Ремедиос никогда не смела отрешиться от необходимости соблюдать некоторые условности этикета. Племянница дона Иносенсио чувствовала себя такой ничтожной в присутствии этой важной дамы, друга каноника, что к ее прирожденной застенчивости примешивался еще какой-то оттенок грусти. Она видела, что добрый каноник был в доме доньи Перфекты чем-то вроде несменяемого придворного советника; ее обожаемый Хасинтильо был в дружбе с сеньоритой, чуть ли не ухаживал за нею, и тем не менее бедная Мария Ремедиос старалась бывать в этом доме как можно реже. Нужно сказать, что она сильно обезблагораживаласъ (да простят мне подобное слово) рядом с благородной доньей Перфектой, и это было ей неприятно потому, что даже в ее вздыхающей душе жила, как и во всех других душах, своя маленькая гордость; если бы ее сын был женат на Росарито, если бы он стал богатым и могущественным, если бы он породнился с доньей Перфектой, с сеньорой!.. Ах, это было бы для Марии Ремедиос небесным блаженством, в этом была цель ее земного и потустороннего существования, ее настоящего и будущего, это была самая заветная мечта всей ее жизни. Уже много лет сердце ее питало эту сладкую надежду. Эта надежда делала ее хорошей или плохой; смиренно богобоязненной илй отчаянно смелой; эта надежда делала ее тем, чем она была, ибо без этой надежды Мария не существовала бы, потому что вся жизнь ее была подчинена выполнению давно взлелеянного плана.

Мария Ремедиос обладала самой заурядной внешностью. Она отличалась только изумительной свежестью лица, от которой казалась моложе, чем была на самом деле; одевалась она всегда в траур, несмотря на то что овдовела уже давно.

Прошло пять дней с момента переселения Кабальюко в дом сеньора исповедника. Вечерело. Ремедиос вошла с зажженной лампой в комнату дяди и, оставив ее на столе, уселась напротив старца, который, точно пригвожденный к креслу, долгое время пребывал в задумчивости. Он опирался головой на руки, и пальцы его морщинили загорелую кожу подбородка, не бритого уже несколько дней.