Читать «Домой через Балканы» онлайн - страница 8
Степан Васильевич Аникин
Одинъ столичный адвокатъ, ѣхавшій съ женой и груднымъ ребенкомъ, оказался въ затруднительномъ положеніи. Женщина сидѣла на узлахъ на перронѣ, плакала полнымъ голосомъ и ни за что не хотѣла идти въ третій классъ, ребенокъ ревѣлъ, самъ адвокатъ бѣгалъ по вагонамъ, умолялъ уступить ему мѣсто:
– Господа! въ третьемъ классѣ просторно. Умоляю васъ… Тамъ такіе прекрасные вагоны, удобные, чистые!
– A не поіхать ли вамъ, панычу, въ тимъ третьимъ классѣ? – отзывались на его уговоры парни, – колы тамъ хорошо!
Адвокатъ пускалъ въ ходъ все свое профессіональное краснорѣчіе, а ему только улыбались. Подмигивали другъ другу. Наконецъ, терпѣніе адвоката лопнуло. Онъ выругался:
– Нахалы!
– Что вы сказали? ну? Что вы сказали? – вспылилъ вдругъ сухой еврейчикъ, пѣвшій "Чарочку".
Адвокатъ смутился, но повторилъ:
– Нахалы!
– Два раза сказали! – нежданно смѣшливо отвѣтилъ еврей, и гулъ дружнаго хохота покрылъ слова.
Адвокатъ растерялся, побагровѣлъ и не нашелъ ничего лучшаго, какъ повторить снова;
– Нахалы!
– Три раза сказали! – тѣмъ же тономъ отвѣтилъ еврей и новая лавина грохочущихъ голосовъ потрясла вагонъ.
Но въ концѣ концовъ устроился и адвокатъ съ семьей. Изъ отдѣльнаго купэ въ нашемъ вагонѣ высунулась голова стараго еврея, настолько обросшая волосами и бородой, что можно было принять ее скорѣе за голову бѣлаго пуделя, чѣмъ за человѣческую.
– Эй-эй! пане! нане! – закивала голова въ сторону адвоката, – пане! нехай – ну ваша барыня идетъ сюда! ну? A мы пойдемъ въ третій классъ! Ну?
Изъ купэ одинъ за однимъ вышли шесть пожилыхъ евреевъ съ охлопьемъ подъ мышками и подъ предводительствомъ сѣдого, волосатаго направились къ выходу.
– Намъ все равно! Мы можемъ ѣхать и въ какомъ другомъ классѣ! ну?
Адвокатъ устроилъ успокоившуюся жену съ ребенкомъ въ купэ, самъ усталый, но довольный, вышелъ къ намъ въ общій вагонъ.
– Уфъ! измучился, измотался! – сказалъ онъ, отдыхая.
Но отдыхъ адвоката былъ коротокъ. Въ вагонѣ запахло вдругъ гарью. Всѣ стали принюхиваться, недоумѣвая, – откуда. A поѣздъ тронулся и вскорѣ развилъ полный ходъ. Запахъ гари разростался.
Въ запертомъ купэ послышалась сначала возня, потомъ острый крикъ испуганнаго женскаго голоса. Прибѣжалъ чиновный сербъ, взъерошенный, взволнованный, ворвался въ купэ, что-то звякнуло, и снова закричала женщина, но уже воющимъ голосомъ.
Сербъ вышелъ изъ купэ, осмотрѣлъ вагонъ безпокойнымъ огневымъ взглядомъ, и, убѣдившись, что все на мѣстѣ и въ порядкѣ, такъ же скоро вышелъ.
Вслѣдъ за сербомъ вышла и жена адвоката, плачущая, убитая, безпомощная. Упала на диванъ, зарыдала:
– Что онъ со мной сдѣлалъ!.. Что сдѣлалъ…
Только тутъ мы догадались наконецъ всполошиться. Адвокатъ и наши женщины бросились къ плачущей утѣшать, уговаривать.
– Что онъ сдѣлалъ! – не унималась та, мѣшая рыданія съ истеричными криками, – онъ и ребенка чутъ не выкинулъ въ окно! Все… фамильное серебро… спиртовку… молоко… Чѣмъ я буду кормить малютку!
Оказалось, она разожгла въ купэ спиртовку, чтобъ вскипятить ребенку молоко. Поѣздъ рванулъ, спиртъ выплеснулся, облилъ багажъ, и все загорѣлось. Мы всѣ еще принюхивались и прислушивались, а чиновный сербъ съ поразительной находчивостью не только сразу догадался, въ чемъ дѣло, но опредѣлилъ также, гдѣ именно произошло несчастье.
