Читать «Дом на Солянке» онлайн - страница 23

– Да, в Наркомпросе, – кивнул Лапин в ответ на слова Опалина, – но я слышал, что метит еще выше… Так что у Колоскова хорошие перспективы, если, конечно, не поссорится со своим дружком.

«Ну, это только если Колосков жив, – мелькнуло в голове у Опалина. – А у трупа – какие перспективы?»

Он почему-то не мог избавиться от ощущения, что человек, о существовании которого вчера Иван даже не подозревал, мертв и речь идет именно об убийстве. «Все дело в чемоданах… Домработница утром пришла, а собранные чемоданы в квартире стоят. Колосков не сел на поезд. И он не бежал, потому что дома остались все его вещи… Люди привязываются к вещам, не станут они свое бросать…»

– Вы что, уже труп нашли? – донесся до него голос Лапина.

Опалин разозлился так, что загорелись щеки. Вот, опять прочел его, как открытую книгу. Да что ж такое…

– Да не нашли мы никого, – выпалил он с досадой. – Ты что, мысли читать умеешь, что ли?

Лапин засмеялся:

– Ты не обижайся, Ваня, но ты молодой еще, у тебя на лице все отражается… А я тертый калач, все примечаю. У меня, знаешь, жизнь такая – давно бы сдох, если бы людей насквозь не видел…

– Ну, раз ты такой проницательный, – сердито сказал Опалин, – давай начистоту. Колосков исчез, когда ушел в отпуск. В редакции о его планах знали? Конечно. Адрес его знали? Да и при желании могли выследить, когда он из дома вышел, например. Если бы его захотел убить кто-то из редакции – кто именно? Басаргин?

– М-м… Нет.

– Тогда какого черта ты мне голову морочил и его первым подозреваемым назвал?

– Ты, Ваня, не сердись, – очень спокойно попросил Лапин, – ты со стороны очень смешно выглядишь тогда. Понимаешь, в чем дело: был у Басаргина мотив, конечно, и сам он…

– Белый, – нетерпеливо напомнил Опалин.

– Угу. Только вот человек такая штука… сложная, в общем. Короче, пораскинул я мозгами – и что-то сомнение меня берет. На поверхности-то все ясно, ну а как копнешь, – характер у Басаргина не таковский, чтоб человека убивать. Он бывший врач, ты знаешь? И гуманист. Не чистюлька, а именно гуманист. У него, понимаешь, убеждения. Ну, что человеческая жизнь – великая ценность и… ну, всякое такое.

– Нет такого человека, который в определенных обстоятельствах не мог бы убить, – сипло сказал Опалин. Лапин поднял брови.

– Это тебе кто-то из товарищей внушил? Ну, не буду спорить. Но вот думаю я, как Басаргин мог прикончить Константиныча – и не срастается ни черта. Пощечину он Колоскову мог бы дать, на дуэль его вызвать. Но убивать исподтишка – нет.

– Хорошо, допустим, Басаргин ни при чем. Кто тогда?

– Тогда? Давай прикинем. М-м… Оксюкович – никогда. Поликарп – нет. Эрманс – тоже нет, хоть они и повздорили. Матюшин – он ведет хронику, но терпеть ее не может. Он бы от одного вида крови в обморок упал. Беспалов вечно в суде, в редакцию прибегает, только чтобы очередную заметку продиктовать. У него времени не хватит кого-то прикончить… Глебов? Ну, этот на все готов, чтобы себе местечко расчистить. Сам убивать не станет, но если получится чужими руками, так, чтобы в сторонке постоять, – почему бы и нет? Только вот место Колоскова ему ни при каких раскладах не светило, значит, он ни при чем. Стенич по уши в спорте, Окладский рисует карикатуры, Фарбман ведет уголок юмора. У них всегда есть работа, и на Колоскова им наплевать. Черняк пишет новости, заметки, вообще все, что потребуют, и заботится только о том, чтобы дать побольше строчек. Ему двум бывшим женам приходится алименты платить, тут не развернешься. Ракицкий… ну, с этим все ясно: лошадник! Люди его вообще не интересуют, так что о нем можешь забыть. Гомберг у нас театрал, как начнет хвалить какую-нибудь пьесу, так заслушаешься, а потом почитаешь, что о ней пишет, – все не так, и классовая линия не выдержана, и несерьезно, и вообще…