Читать «Долины Авалона. Книга Первая. Светлый Образ» онлайн - страница 72

Ты бы знал, как я тебя люблю, Эдвине, не плакал бы так. Ты не один. Родители оставили нам друг друга. У нас впереди целая жизнь, наполненная дворцовыми страстями – всё, как ты и желал. Или же уже не желаешь? Я дам тебе всё, что пожелаешь, я обещаю. От этой жизни ты не сможешь получить большей радости, чем я смогу тебе дать. Так что не нужно оплакивать тех, кто к нам уже никогда не вернётся.

Но я этого не говорил. Я боялся, что ему сейчас это не нужно. Боялся, что я уже ничем не смогу помочь. Может и в самом деле дать ему и дальше плакать? Чтобы выпустить всю боль, все несбывшиеся надежды? Неужели я должен быть с ним так жесток? Я не могу смотреть ведь на это, меня самого начинает ломать эта горькая и отвратная песня скорби!

На улице заиграла арфа. Второй раз слышу игру этого человека… Этот звук обещал мне что-то внеземное, по счастью, сравнимое только с возвратом в это утро, но по горечи, исполняемой в тот же момент, сравнимое с текущей болью внутри нас. Этот туман, эта гадкая слизь отчаяния лилась из его сердца в моё, я ощущал нас единым целым, но при том окутанным завесой непреодолимого кошмара бытия.

Это было совсем не так… Это ведь было совсем не так! То, как я помнил это всё – было не так. Я уже не знал, во что мне остаётся верить. Что правильно, что неправильно – во всей этой истории уже никто бы не смог ответить нам. Но всё же было совсем не так! И почему это я вижу нас в этой ситуации опять? Его плач, моё отчаяние, эта смерть вокруг ходящая, оборвавшее мне все надежды… Мой двунамеренный мозг не хочет смиряться с происшедшим. Вообще, когда остались мы тут одни, в эту ужасную ночь, когда мы поняли, что обречены, единственное, что нас обоих утешало – это присутствие друг друга. Я мог это чувствовать, моя надежда ещё не сгинула прочь.

– Эдвине?.. – Решаюсь, наконец, позвать его я. Не поворачивается, не двигается, но всхлипы его вдруг затихают. Я убираю дневник в сторону. – Мы многое пережили сегодня. Мы многое отдали, чтобы сейчас лежать тут, в этом доме… в безопасности… и живыми. – Как по волшебству, брат вновь возвращается ко мне – он разворачивается, пугая меня своим заплаканным, но таким же приятным лицом. Он укладывает уставшую переваривать это всё голову на подушку опять, но смотрит в этот раз на меня, смотрит со всей оставшейся верой. – Мы потеряли очень многое. И… и я не хочу говорить тебе, что ты больше никогда не увидишь свой дом. Я хочу обещать тебе, что я верну тебе его. Я хочу обещать тебе, что мы вновь будем там жить. Я бы хотел… обещать тебе, что я верну наших родителей… Но прости меня, я не знаю, как это сделать. Я не знаю… – Эдвине слышит меня, он пододвигается ближе и трогает меня за руку, страшась того, во что я обращаюсь. Я понимал, что смерть вселилась в меня, подарив что-то тяжкое и безобразное, но он видел во мне Ботту, а не зверя, не злость мою на внешний мир. – Может быть в один момент я пойму… И тогда мои слова станут осуществлённой мечтой. Но сейчас я могу лишь одно – обещать тебе, что я верну нам наш дом. Не наших родителей, не ту семью, которой мы были. Но наш родной дом. Не бойся, пожалуйста, – схватываю его за ту руку, протянутую ко мне, отчего Эдви кратко вздрагивает, – мы сейчас в безопасности. Доверься мне, прошу. Я знаю, что у нас с тобой остались только Эбби и тётя Шарлотта, и то… мы подвергаем их огромной опасности. Поэтому я не брошу тебя! У меня, кроме тебя, больше никого нет.