Читать «Долины Авалона. Книга Первая. Светлый Образ» онлайн - страница 497

– Ты часовщик. По крайней мере, это твоё прозвище, если вдруг окликнут, не пугайся сильно, ничего криминального. Ты в какой-то мере можешь заглядывать в чужие воспоминания, но не возвращать, а лишь только замедлять либо ускорять время, жертвуя ради того своим, либо забирая у тех, ради кого это время продляешь. И не выделяешься ты таким эксцентричным трудом, как мой, но из-за нашего сотрудничества здесь, все полагают, что когда-нибудь мы разрушим Доргильс, призвав сюда древнейшее зло своей легкомысленностью, например Левиафана! Если такое создание что и не поделит со мной, оно жестоко поплатится, и не поможет ему никто, и даже твоих сил не нужно будет, чтобы мне довелось его тотчас уничтожить, насколько бы сильным та тварь никому не казалась. Ха-ха… Так вот, да, заговорился совсем, ха… – Он неловко смеётся, лишь только мы заворачиваем на тропинку более пыльную и явно затоптанную и ногами, и повозками (не знаю, ещё освоены ли тут и применяются ли в жизни машины, даже самые примитивные, на бензине). – А я страж всего Авалона. Я слежу за всеми перемещениями в астрал, по долинам, регулирую проходимость, даже не находясь на границе миров – силён, когда то касается определённых душ. Я могу запросто закрыть проход тысячам, десяткам тысяч существ с нижних миров, могу запретить подниматься выше нашего, возложив табу на любого, кого стоит наказать или не угодно выпускать отсюда. Это, кстати, табу, возложенное на некоторых высших и правителей, многие обращались ко мне, когда проводилась над ними церемония посвящения. Это прямое доказательство настоящего служения и преданности народу – куда выше любой земной клятвы. Закрыть свой дух навсегда на одном уровне, доверяясь своим преданным, чтобы вершить справедливость в массах. Я тоже подобен судье, но говорят обо мне в народе плохо, не любят совсем, даже боятся, сказал бы. Слишком сильный и строгий. Но этот пост я собираюсь оставить.

– Напоминает это мне причину, почему ты решил связаться с древними расами.

– Будь Райан на низших долинах, будь он страшным монстром, я бы пропустил его сюда и излечил своей же душой. На это способна только настоящая, всеотдающая, всепрощающая любовь.

– Так ты сильней меня и круче здесь, да? Почему вдруг мы не одной должности с тобой? Так не честно!

– В том дело, что раньше мы были. И это было замечательно. О нас не ходили такие плохие разговоры, никто ничего не выдумывал, не боялись. Мы были как все. Но потом ты пропал. Я постоянно находил тебя в тех созвездиях сверху, наблюдал за твоим перерождением, рыдая громко и протяжно, что наверняка можно было услышать даже отсюда, ссылаясь на крики недовольных ласточек, рассекающих небеса. Я вёл себя так, словно мне никогда прежде не приходилось терять тебя! Просто этому счастью нет описания нашими скупыми на то словами прекрасных языков. И каждый раз, забывая что-то, ты принимался за одну и ту же работу. Я чувствую на себе печать моей текущей жизни. Будучи ребёнком, я насмотрелся того сполна: как Остин ухаживает за мамой, вечно забывавшей, что мы её семья, кто она, почему здесь. Память вскоре совсем перестала к ней возвращаться, но они как и прежде сидели с отцом на ступенях нашего дома в пригороде Летбрига, укрывшись пледом одним на двоих, а иногда папа и подавно мёрз, либо промокал, будь то дождь, лишь бы ей было тепло и безопасно. И он разрабатывал вечно что-то для её здоровья. Платил огромные деньги, чтобы вживить какой-то чип ей в голову, дабы вылечить. Но всё шло насмарку, пока…