Читать «Долиной смертной тени» онлайн - страница 16

Вот мое любимое стихотворение:

Меня зовут корабли,Никогда не виденные мною.Я ищу паруса,Которых не было, нет и не будет.Я нуждаюсь в золотых монетах,Спрятанных давным-давноВ земле несуществующей страны.Я люблю изящные гербы,Пурпурные ткани,Благородных девушек,Мушкеты,Рыцарские шлемы,Плеск штандартов,Страусиные перья на треуголках,Стихи сумасшедших людейВ высоких ботфортахИ при длинных шпагах.Это невозможно —Все вместе!И даже в отдельностиВстречается очень редко.А когда я вижу хоть что-тоИз реестров моей мечты,Неизменно нахожу в золотеПодлую примесь меди,Неизменно слышуВ мелодии благородстваФальшивую ноту корысти.Но я храню странную надежду:Быть может,Несмотря ни на что,Где-нибудьБесконечно далеко отсюдаНа зеленом холме расцветаетМоя мечта во всем ее блескеИ без единого изъяна…

Я думал, оно попадет в такт с мечтами многих людей… Но вышло иначе. На него никто не обратил внимания. Или, возможно, я заглянул людям так глубоко, что они почувствовали неудобство. Кому понравится чужое любопытство, забравшееся в самые глубокие трюмы души?

А может быть, мне просто захотелось объяснить провал этих строк, столь важных для меня.

Зато другое стихотворение вызвало настоящий шквал эмоций. Похлопывания по плечу, ревнивые взгляды иных студенческих поэтов, ободряющие словоизвержения в сети, деловитые объяснения в любви перед тем как…

А ведь это ужасно просто! Почти глупо! За что здесь любить, чем восхищаться? Сам написал, но понять не могу:

Я подобен частичке цветочной пыльцы,Летящей над кромкой прибоя:У меня нет веса,Я не различаю землю, воду и небо,Не помню, откуда сорвал меня ветер,Не ведаю, где упаду.

Шесть полубессмысленных строчек. И ты ловишь на себе заинтересованные взгляды незнакомых людей, слышишь обрывки фраз наподобие: «…этот?.. пыльца над кромкой?.. сам?.. о-о-о…»

Вот и о-о-о…

Обо мне даже несколько раз написали всерьез.

Поэты из артели «Глаксинья» дали мне суровую оценку:

«Градус имажной примитивизации Эндрюса принципиально элиминирует деконструкционный вектор его генеральных эттемптов. Очевиден эксплицитный слом устоявшейся парадигмы. Данная морфология постинтеллектуалистского дискурса валидной считаться не может ни с какой точки зрения». Один мой знакомый почитал и сказал: «Ты только к девкам с переломом парадигмы не ходи, а то они тебе последнее доломают…»

Поэты из Аристократического клуба сравнили меня со своим авторитетом, и я, разумеется, проиграл: «Поле художественного небытия вновь принесло урожай в виде множества современных эпигонов, абсолютно неспособных ощущать музыку стиха. Например, шустрый ретроинсталлятор Эндрюс – свежайшее порождение хаоса… Сколько бесплодных стараний! Трескучие фразы, вычурная котурновость… Но Уордсуорт остается, конечно, непревзойденным».

Да я и не пытался цапнуть вашего Урода Суорта! Я и знать о нем не знал. Правда! Я сам по себе.