Читать «Долгожители» онлайн - страница 3
Владимир Семенович Маканин
Зачитывалось, перечитывалось, пересмеивалось и... сжигалось. Вот оно, наше наследство. Гори!.. Благо костер в шаге. Что-то здесь было от киношного сжигания денег. Сначала, как бы дразня «наследника», колебались: еще только держали уголком бумаги у самого края огня. Языки пламени тянулись, лизали. И наконец огонь получал... Хватал... В какую-то секунду огонь поглощал этот опус, так мгновенно исчезавший, но так смело заигрывавший с вечностью.
— А вот тебе еще. Послушай!
— Ну-ка...
— Дарю... Отрываю, можно сказать, от сердца, — начинал один из Викторов зачитывать другому свое новое дарение.
Жизнь человека и жизнь вещи... Невозможность (или все-таки возможность) противостоять Времени. Каким-то косвенным образом то и это в их игровой забаве увязывалось. Сказать, что «совки» запоздало ощутили (наконец-то) вкус собственности, мне не хочется. (Мелковато.) Скорее уж, напротив. Их, долгожителей, забавляло бессилие вещей. Обреченность вещей... Их это поддразнивало. Их щекотало... И чего, чего только не отдавалось! Так гр. Виктор Одинцов завещал после своей
Зато Виктор Сушков, как все былые романтики, не умел сосредоточиться на ценном и завещал гр. Виктору Одинцову чаще всего
Иной раз вдруг чувствовался натуг их веселья. Чуть-чуть пережим. Это правда... Но ведь забавно! И потом — вокруг дикая природа. Глухое место. И кому здесь не захочется жить вечно... Забытая людьми речка. У догорающего костра!.. И ведь так не част смех в рядах потертого и потерянного нашего старичья. Среди сотен и сотен ноющих. Среди тысяч жалующихся на болячки!
Соревнуясь в абсурдной щедрости (и не сомневаясь, что он переживет всех), Виктор Сушков, сидя у костра, передал мне однажды (знай наших!) бумаженцию, где в здравом уме и твердой памяти завещал после смерти не что-нибудь, а свою квартиру. Он, кажется, уже и не знал, что дать. Он отдал бы все. Щедрость распирала!.. Он только хихикал... И ведь сам не бросил в костер, не дал огню... как расхрабрился!.. Конечно, ноль. Конечно, без нотариуса. А все же бумага! А я его еще поддразнил — подержал бумагу у пламени. Но не сжег. И, вчетверо сложив, сунул в карман.